Анатомия одной семьи

— А еще там очень интересные люди. Вот, например, директор школы, Арлен Семенович. Или учительница русского и литературы Софья Андреевна…

— …Толстая? — спросила Инна.

— Вот! Ты только себе представь! Софья Андреевна!

— Представляю. Федотов, это ты успел за одну неделю? Устроиться учителем, стать классным руководителем, познакомиться с Софьей Андреевной?

— Да, я всегда отличался энергией, — вдруг рассмеялся Олег. Было видно, что ему полегчало — он сказал правду, Инна его не убила, не встала и не ушла. «Собственно, что тут позорного или плохого? Учитель? Что это я… — подумал про себя Федотов. — Что это я трусил?» По правде говоря, он действительно трусил. Потому что точно знал: для Соломатиной профессия учителя достойна уважения, вот только от него ожидали большего.

— Как это неожиданно, — Инна внимательно посмотрела на Федотова, — но понимаешь, с твоими способностями, с твоим опытом работы в Озерске ты должен заниматься другим. Тем, что ты умеешь. А учитель… Ты же никогда не занимался этим!

— Инна, ты представляешь, какое количество людей прибывает в Москву каждый день? И сколько среди них способных, талантливых и опытных?

— Представляю.

— Так вот, они все не могут устроиться на работу, о которой мечтают. Они вынуждены заниматься тем, что им предлагают, и тем, в чем есть потребность. Видишь ли, менеджеры высшего звена — это не дефицит.

— А учителя?

— Учителя — дефицит. Но дело не в этом… — Федотов замялся, — дело совсем в другом. Понимаешь, я же побывал у всех своих знакомых. У всех, с кем у меня были какие-то отношения. Кто-то что-то пообещал, кто-то вежливо отказал. И в какой-то момент я понял: ни на кого рассчитывать нельзя.

— Но с другой стороны, ты же только-только приехал в Москву!

— Инна, это только так кажется. Прошедший срок — вполне достаточный, чтобы кое-что понять.

— И что же это?

— А то, что деньги на жизнь необходимо зарабатывать каждый день. И что я не имею права тратить на поиски приятной мне работы много времени. Я должен с чего-то начать и одновременно продолжать поиск.

— Ерунда! — выпалила Инна. — Я была без работы и точно знаю, что восьмичасовой рабочий день убивает все желания куда-либо двигаться! Понимаешь, у тебя не будет ни сил, ни времени на поиски и собеседования. Тебе бы до подушки добраться!

— В твоих словах есть доля правды. Я вот уже сейчас понимаю, что времени у меня будет мало — к уроку подготовиться надо, работы проверить надо, с классом какие-то мероприятия провести надо…

— Мероприятия с классом? — иронично переспросила Соломатина.

— Да, а что? — удивился Федотов. — Я любил всякие там походы в кино или в театр. А там люстры, в буфете пепси или кола и пирожное «картошка».

Соломатина хотела улыбнуться, а потом вдруг спохватилась: «Он же детдомовский. Это меня из дома не вытащить было. Я любила свою комнату, книжки… У него ничего этого не было. Ему нужны были красота, свет, уют. Для него это был выход из повседневности. Повседневности рутинной и казенной».

— Послушай, Олег, повторяю, я не вижу ничего плохого в том, чтобы работать учителем. Но я боюсь за твою карьеру. Перерыв в продвижении и такой уход в сторону — это плохо.

— Инна, у меня пока не получается найти другой заработок. И как ты себе представляешь нашу жизнь, если я буду безработным? Я себе это вообще не представляю. Поэтому, нравится тебе или нет, а в школе я останусь.

Их ужин прошел в разговорах. Говорил в основном Олег, Соломатина больше отмалчивалась. Она сама не понимала, почему известие о работе произвело на нее такое впечатление. Она чувствовала, что формально Олег прав. Негоже мужчине быть безработным, необходимо зарабатывать деньги, а не ждать, когда помогут друзья или счастливый случай. Но вместе с тем было раздражение — ей казалось, что Федотов опять пошел по пути наименьшего сопротивления. Так было тогда, когда он бросил математику и ушел в строительство. Так происходит сейчас. Она не понимала, как говорить с ним, боялась, что покажется мелочной и обидит его. Ведь, в конце концов, для него это тоже было ударом — все амбиции рухнули, и надежды не сбылись.

Расстались они у подъезда.

— Я не буду подниматься, извини, — сказал Федотов. Голос его прозвучал глухо. Словно он боялся продолжения их спора.

— Хорошо, тогда увидимся на неделе? Я так устала за эту поездку.

— Кстати, — Олег поднял голову, и Соломатина отметила новое для себя выражение его лица — оно было вредным. — Так вот, кстати, как твоя научная работа? Или тебе больше нравится просто перелетать с места на место? Разносить напитки, еду, подавать пледы и заталкивать чемоданы, чтобы они не свалились на голову пассажирам?

Инна опешила — такого поворота она не ожидала. Это была какая-то мелкая месть.

— Во-первых, я не утка и не белый лебедь, чтобы перелетать из одной страны в другую. Это такая работа. И эта работа — часть моей другой работы. Они связаны. Ты это отлично знаешь.

— Знаю, но мне кажется, что ты давно уже можешь засесть за научную работу. Не так? Материала полно же.