Анатомия одной семьи

Уехав от Татьяны и поселившись в гостинице, Олег той же ночью отправился к озеру и, глядя на блестящую темную воду, задал себе этот вопрос. Он старался не думать о прошлом, а вспоминал тот момент, когда увидел Инну в Шереметьево. Как вдохнул запах ее волос, как слушал ее, смотрел на ее лицо. А вспомнив все это, без малейших колебаний сказал себе: «Да, ради нее я изменю свою жизнь!»

Вернувшись в отель, он разделся, наспех принял душ и лег спать. Спал он крепко, и нога, которая частенько побаливала ночью, его даже не беспокоила…

Молва, что Федотов уезжает, разнеслась мгновенно. Город загудел. Не так много новостей обычно было в жизни Озерска. К тому же Олега Федотова знал почти каждый. Для одних это был символ жизненной стойкости, терпения и мужества. Для других — пример прекрасной карьеры, а для третьих Федотов был почти неудачником. Эти немногие считали, что Федотов пренебрег талантом математика, пошел по легкому пути, вертится около начальства и вообще разменял научную карьеру на чиновничество, забывая, что начинал он со строительной площадки. Татьяну обсуждали тоже. Как ни странно, не жалели. То ли помнили, что она сама проявляла активность в отношениях, то ли долго завидовали им.

Когда Олег подписал все бумаги, когда уже состоялись все неизбежные беседы в кабинетах, которые начинались со слов: «Ох, темнишь, в Москву на теплое место едешь!», Федотов позвонил Татьяне.

Как будто бы и не было той ссоры и грубых ее слов, Олег сказал:

— Через несколько дней я уеду. Квартиру свою буду продавать, а ключи от дома на озере отдам тебе. Вдруг захочешь отдохнуть там.

Юдина помолчала, а потом сказала:

— Прости. Это было несправедливо и по-скотски. Но я не ведала, что говорю.

— Но ты же сказала правду. Вернее, ни слова неправды, — усмехнулся Олег, — да, я уезжаю из-за женщины. Да, калека. Да, должен был тебе дать больше, но не смог. Ты прости меня. Но если я сейчас это не сделаю, я не сделаю этого уже никогда.

— Хорошо. Будешь в Озерске, дай знать. Все же… — Татьяна запнулась.

— Все же мы неплохо жили, — закончил фразу Олег.

Татьяна молчала, и Федотов понял, что она плачет. Он выключил телефон. Федотов уже ничем не мог ей помочь.

В Москву он переехал налегке — не тащить же в самом деле мебель и постельное белье с посудой. Два чемодана с одеждой, сумка с мелочами и коробка с книгами — все это он погрузил в вагон. Когда за окном замелькали пригороды, Федотов облегченно вздохнул. До последнего момента он, похоже, не верил в собственную решительность. Олег не боялся работы и даже не задумывался о том, что в Москве карьеру начинать сложно. Он знал, что всегда найдет заработок. «В конце концов, школьников и студентов буду натаскивать! — думал он. — А это небольшой, но верный кусок хлеба. Да и учителем математики можно пойти». Конечно, амбиции были другие — хотелось не терять определенного статуса, хотелось положения. Но если вдруг… Одним словом, к «вдруг» Олег был готов. Сомнения, которые вдруг одолевали его накануне отъезда, были совершенно иного толка.

И все же из памяти не шло брошенное Татьяной: «Калека!»

Олег привык к себе самому, он совершенно не стеснялся взглядов и научился жить с больной ногой. Но теперь наступала иная пора — ему предстояло завоевать любимую женщину.

Он начинал, наверное, самую большую в своей жизни авантюру — отношения с женщиной, которую знал давно, любил, но с которой даже не целовался. Федотов не задумывался о таких вещах, как совместимость характеров и темпераментов. Он считал, что подобных преград на их пути не будет. Он сомневался только в одном — не услышит ли он от Инны когда-нибудь это некрасивое слово «калека».

Когда наступила ночь и поезд, основательно разогнавшись, плавно покачивался на рельсах, Федотов уснул. Он устал думать о будущем — жизнь все сама расставит на свои места.

Поселился Олег у доктора. Владимир Анатольевич, пополневший и посвежевший, несказанно обрадовался: он был очень одинок — новой жены не нашел, а детей не было. А Владимир Анатольевич был душевным человеком, любящим дом. А потому он окружил отеческой заботой Олега. Федотов заранее написал доктору, объяснил, что перебирается в Москву, и просил разрешения немного пожить в его квартире. Олег знал, что не стеснит Владимира Анатольевича. «Заодно и развлеку его, проконтролирую и, если что, помогу ему», — думал Олег.

И все случилось так, как надо — доктор встретил Олега на вокзале, радовался, суетился, но вопросов не задавал. Только когда они сели за накрытый по-праздничному стол, Владимир Анатольевич спросил:

— Ты в Москву навсегда? Или как получится?

Олег усмехнулся:

— Как получится — мне нельзя. Мне навсегда надо.

— Что-то случилось? — встревожился доктор.

— Случилось. Давно. И вот только теперь руки дошли.

— Неужели Соломатина?! — воскликнул доктор.

— Да, мы решили, что хватит по городам бегать. Надо вместе жить.

— И кто же первый так решил? Она или ты?

— Инна. Надеюсь, она как следует подумала.