Анатомия посткоммунистического мафиозного государства

К тому же с этой точки зрения венгерская история была достаточно бурной. В более счастливых западных демократиях отношения собственности складываись в течение многих десятилетий, столетий преемственности, что сделало возможным органическое формирование среднего класса. В Венгрии, наоборот, только за прошедшее столетие целые социальные группы были лишены имущества, насильственно причислены к другим классам общества; произвол властей разрушил их материальное благосостояние и заставил изменить привычный образ жизни. Это могло произойти по расовым, этническим, идеологическим причинам, в результате изменения их позиции в обществе или перекройки территории страны.

Историческая неопределенность отношений собственности никогда не позволяла укорениться в Венгрии сильной буржуазии, которая в течение поколений была бы уверена в безопасности принадлежащей ей собственности. В прошедшем столетии категория собственников трижды перенесла тяжелое потрясение. Поначалу Трианонский договор, завершивший Первую мировую войну, пошатнул стабильные позиции венгерской буржуазии, проживавшей на территориях, перешедших к странам – наследницам Австро-Венгрии, затем посредством законов о евреях и Холокоста лишились имущества венгерские граждане еврейского происхождения, и, наконец, при коммунистическом режиме было осуществлено практически полное огосударствление частной собственности. Во всех случаях политические силы, осуществлявшие конфискацию собственности, делали это по мотивам своего рода социальной справедливости. Вследствие этого венгерское общество свыклось с сознанием того, что неприкосновенность собственности, особенно крупной, может быть нарушена ради более высоких целей установления общественной справедливости.

Эта венгерская историческая традиция не была прервана и сменой режима, больше того, немаловажной движущей силой политической и социальной борьбы стал вопрос: если снова начать с нуля, то кто станет миллиардером, а кто нищим?Чувство справедливости людей, оказавшихся в проигрыше в результате перемен, было оскорблено не самим фактом, а скорее способом обогащения слоя новых собственников, возникшего в результате приватизации после смены режима, и это открыло путь для политических устремлений, завуалированно или открыто нацеленных на перераспределение собственности. В Венгрии эта политика успешно сочеталась с антикоммунистической риторикой, направленной против номенклатуры, поменявшей свою политическую власть на экономическую. Победа «Фидес» в 2010 г., принесшая партии парламентское большинство в две трети голосов, стала поворотным пунктом и в этом отношении, так как если система институтов либеральной демократии и равновесие различных политических сил так или иначе, более или менее сдерживали инстинкт стяжательства в цивилизованных рамках, то в наши дни появление мафиозного государства открыло качественно новую главу в этой истории.

5.11.1. Союз партии «Фидес» и «христианского среднего класса»

В ходе смены режима руководители «Фидес», как правило представлявшие не урбанистическую культуру, но придерживавшиеся западнических вкусов, в качестве, как они говорили, «детей разведенных родителей» пытались преодолеть вековое противостояние «урбанистов» и «народников». Однако позже, совершив поворот вправо, они заняли место разваливавшихся венгерских правых партий (ВДФ и Партии мелких хозяев), своеобразно сочетавших народническую идеологию с мировоззрением, характерным для христианского национального среднего класса межвоенного периода. Только если «классические народники» в свое время, как писал Дёрдь Конрад, противопоставили культуре городской, секуляризованной интеллигенции свободных профессий мир нетронутой крестьянской культуры, то эмоциональный заряд фидесистского неонародничества стал результатом фрустрированности детей амбициозных мелких и средних служащих и их настороженного отношения к детям коренных столичных интеллигентов.

Рвение деревенского младшего сына из народных сказок побудило руководителей «Фидес» отправиться на поиски «золотой акции», которая принесет им богатство. Но найти ее не удалось, потому что ее уже украли два злодея: «коммуняки» и мультинациональные фирмы. Во время своих скитаний «младший сын» встретил и взял в жены благородную барышню из христианского среднего класса, лишенного состояния при коммунизме и оставшегося на бобах и при смене режима. И вот они решили добиться справедливости и любой ценой получить то, что им причитается.