Анатомия предательства: "Суперкрот" ЦРУ в КГБ

В-третьих, …я досконально знал процедуру работы британских служб безопасности. Я знал, например, что значительная часть имеющейся в их распоряжении информации не может фигурировать в суде в качестве улик либо потому, что ее невозможно подтвердить, либо из-за нежелательности раскрывать деликатные источники ее поступления. В подобных случаях контрразведка стремится в ходе допросов подозреваемого добиться от него саморазоблачения. И когда служба безопасности начала работать надо мной, я сразу понял, что в ее распоряжении недостаточно информации, чтобы начать судебный процесс. Итак, я знал, что, если буду упорно отрицать какую-либо связь с советской разведкой, все обойдется. Это была затяжная битва нервов и умов, длившаяся с перерывами пять лет.

Я рекомендую всем вам принять во внимание следующее: агенту надо объяснить, что ни при каких обстоятельствах он не должен признаваться в сотрудничестве с советской или какой-либо другой разведкой. Ему не следует признавать достоверность, каких бы то ни было улик против него, тем более, что многие из них могут оказаться сфабрикованными.

Ни в коем случае он не должен подписывать изобличающих его документов. Если бы все провалившиеся агенты последовательно придерживались этих инструкций, наверное, половине из них удалось бы избежать суда, не говоря уже об обвинительном заключении.

Мне кажется, что все рекомендации Кима Филби Калугин применял сполна и других поясняющих слов здесь не требуется. Конечно, он сам и с помощью ЦРУ, вероятно, добавил к ним многое, но основа была известна.

Был он знаком и с делом сэра Энтони Бланта, о котором мир лишь в 1979 году узнал как о “четвертом” участнике “большой пятерки”, выдающемся советском разведчике, профессионале контрразведки МИ-5, знаменитом английском ученом, двоюродном брате королевы, достигшем высоких постов при Дворе Ее Императорского Величества. Восемь лет после предательства его другом, бывшим студентом Кембриджа, впоследствии известным американским журналистом и писателем Майклом Стрейтом, завербованным Блантом в советскую разведывательную сеть, служба безопасности безуспешно вела следствие, пытаясь доказать участие Бланта в шпионаже. В результате была вынуждена предоставить ему “судебный иммунитет, то есть иммунитет от ареста и юридического преследования, если он признается, что был русским шпионом и будет содействовать дальнейшему расследованию”. Но и после этого Блант не выдал ни одного секрета, который мог бы нанести вред либо его друзьям, помогавшим ему в разведке, либо всему делу в целом. Скончался Блант непобежденным в 1983 году.

Знанием всего этого объясняется поведение и занятая Калугиным позиция по Куку, установление близких отношений с некоторыми руководителями разведки и контрразведки, открытое противопоставление себя в Ленинграде, “перевод стрелок” на реформаторскую стезю и многое другое. Он четко понимал, что его арест может быть только при наличии улик. Время беззакония и сталинских репрессий в Советском Союзе безвозвратно кануло в Лету, и реставрации не подлежало.