Анатомия преступления: Что могут рассказать насекомые, отпечатки пальцев и ДНК

Свидетели могут говорить «всю правду», лишь отвечая на вопросы, которые им задают. Если они захотят донести правду более полно, у них начнутся неприятности. Как рассказывает один ученый: «Эксперту очень трудно сказать: «Простите, но вы кое-что забыли». Я делал это на суде пару раз, и вы бы знали, как на вас смотрят судья и юристы. Думаете, вам скажут: «Молодец, спасибо, что напомнили!»? Ничего подобного. Судья отвечает: «Ну да, с этим, наверное, можно потом разобраться...» А про себя думает: «Сколько хлопот от этого субъекта! Все шло хорошо, каждый играл как по нотам, а тут этот идиот». И тебя терзают еще минут 45, после чего ты выбрасываешь белый флаг и уходишь домой».

Сью Блэк признает, что по идее в суде усилия должны «вознаграждаться», но в целом это «наименее приятная часть работы, ибо не мы устанавливаем правила. Это не наша игра. Многие эксперты покидают профессию: пока ты эксперт, твоя научная репутация — все, что у тебя есть. А на суде твое доброе имя нередко стараются запачкать, переходят на личности, причем агрессивно. И если ты не выходишь из зала суда победителем, ты выходишь полным идиотом. Со мной бывало и то и другое.

Вот недавний случай. Дает показания мой молодой коллега. Его спрашивают: «Какие у вас отношения с госпожой Блэк?» Он отвечает: «Она мой начальник». Адвокат иронизирует: «Я так понимаю, этим дело не ограничивается?» Впоследствии коллега признавался, что от ее скабрезного тона у него аж уши покраснели. «Не знаю, что вы имеете в виду», — ответил он. «Да всего лишь то, что она была руководителем вашей диссертации», — пояснил адвокат. Эксперт подтвердил, а адвокат продолжил: «Думаю, дело было так. Ваша профессорша, с ее колоссальным самомнением, окинула взором свою империю. И ее глаза остановились на любимчике-аспиранте. Тогда она поманила вас пальцем и сказала: «Не хочешь ли провести денек в морге?» Я ведь прав?» Но честь и хвала коллеге, он повернулся к адвокату и возразил: «Ничего подобного. Что за дикие мысли?»

Когда переходят на личности, страдает правосудие, ведь эксперт может сказать: «Какого черта я должен это терпеть?» Я и сама в этом году несколько раз задумывалась о том, зачем мне все это надо, чего ради мучиться».

Личным нападкам подвергаются не только маститые профессионалы и их прилежные молодые коллеги. Хороший юрист всегда ищет самое слабое звено, и подчас этим звеном оказывается жертва. Один канадский адвокат ответчика дал коллегам следующий жестокий совет: «Если вы нейтрализуете истца... вы уничтожите голову. Вы обезглавите версию обвинения. И дело развалится».

Фиона Рейтт работала с Rape Crisis[16], помогая жертвам изнасилований и сексуальных домогательств довести дело до суда. Ради равноправия сторон адвокат человека, обвиненного в изнасиловании, должен иметь доступ к тем же медицинским записям, что и обвинение. «Женщины испытывают потрясение, обнаружив это, — объясняет Фиона, — они думают, с чего они это взяли? Адвокат может спросить: «Действительно ли вы три года назад принимали какие-то таблетки... ах да, транквилизаторы, поскольку у вас были проблемы с психическим здоровьем?« И не успеет жертва глазом моргнуть, как законник уже сплетет целую историю о психопатке, сидящей на таблетках, которая сама не помнит, что с ней случилось. И чем больше записей в медицинской карте, тем человек уязвимее: есть где разгуляться адвокатам. Истцы имеют право отказаться предоставлять свои медицинские записи. Однако зачастую они этого не делают, поскольку не понимают, насколько это опасно».

В январе 2013 года слушалось дело, в котором скрипачка Фрэнсис Андраде обвиняла в изнасиловании и развратных действиях Майкла Бруэра, своего старого учителя музыки. В ходе суда ее неоднократно называли лгуньей, а на перекрестном допросе довели до слез. В СМС подруге она написала, что давать показания было словно «подвергаться насилию снова и снова». Меньше чем через неделю после дачи показаний и до окончания суда она наложила на себя руки в своем доме в Гилфорде (графство Суррей). В итоге Бруэра осудили за развратные действия.

Луиза Эллисон, профессор права в Лидском университете, провела серию экспериментов: набрала 40 местных жителей в качестве «присяжных», пригласила актеров, привлекла к участию адвокатов и воспроизвела слушания по делам об изнасиловании. Согласно ее выводу, на присяжных влияет поведение истца в суде — эмоционально оно или сдержанно — и то, как скоро после случившегося жертва заявила в полицию. После того как судья или эксперт объяснял, насколько по-разному люди могут реагировать на нежелательные сексуальные посягательства, присяжные не спешили выносить обвинительный вердикт из-за спокойного поведения истца или задержки с подачей заявления.