Анатомия развода

Юрий не представлял, до чего может довести человека, живущего рядом, отчаяние, истинное отчаяние… В чужой душе потемки слишком темные.

— Прости меня… — вырвалось у Ани почти против воли. Расслышал ли он этот слабый шелест шепота?.. — Если можешь… Я вообще-то давно с ним рассталась… — Нет, кажется, услышал, потому что у него посветлели глаза… — Просто я никак не могу забыть нашу малышку… У нее были такие крошечные пальчики…

Он молча сгреб ее в охапку и больно зажал огромными руками. И все осталось по-прежнему. До той встречи на сочинском берегу…

Жизнь состоит из неожиданностей.

24

Алевтина, как большинство женщин, прекрасно чувствовала и любовь, и ненависть, тонко ощущала чужую зависимость и независимость, что само до себе понятие весьма условное. Нельзя не зависеть от судьбы, от земли, от солнца, от людей, от тех, кто с тобой рядом… Нельзя… Хотя она когда-то пыталась. Теперь лишь посмеивалась, вспоминая прежние ошибки.

Аля привыкла к непростому характеру Игоря. Иногда ему вдруг требовалось стать по-настоящему деликатным и благородным. Эта роль начинала нравиться и казаться подходящей. Но ненадолго. Он быстро терял к ней всякий интерес и переставал разыгрывать доброту и великодушие. Поскольку подлинными так и не обзавелся, а изображать — нужны немалые силы и немереные желания. Ни того ни другого в его невеликом душевном запасе не находилось.

Зато он оказался на редкость сентиментальным и обожал целоваться. Очевидно, считая, что так демонстрирует свою любовь к Алевтине. А демонстрировать себя Игорь любил больше всего на свете. Однако природа лишила его актерского дара, и приходилось довольствоваться тем, что имелось в резерве.

Алю вообще никогда, ни раньше, ни теперь, не вдохновляли поцелуи. А потому раздражал Игорь, слюнявый облизунчик, готовый то и дело прилепиться к ней губами не только дома, но и на улице, в магазине, в метро. Было в его сентиментальной немужской нежности что-то противное и неестественное. Странно, но ей хотелось, чтобы муж вел себя погрубее и пожестче. Да и вообще, почему нужно лизаться у всех на виду? Мужик, который лезет целоваться при всех, напоминал Алевтине пса. распустившего длинные слюни.

Слово «мужчина» в Алином понимании всегда стояло рядом со словом «мужественный». Предполагалось, что он таким и должен быть — смелым, сильным и добрым, но никак не сентиментальным. Сентиментальный человек — часто убивец. Или многие убивцы сентиментальны. Так утверждала Марина.

С ней Але пришлось расстаться, хотя Марина убивалась по-настоящему и взяла с Алевтины слово вернуться, если жизнь не заладится. Похоже, Марина очень рассчитывала на семейную неудачу Али. Но у той все складывалось хорошо.

— У нас настоящая итальянская семья! — радовался Игорь. — Шум, гам, скандалы! И чуть что — по лбу ложкой! Здорово!

Жизнь радовала его во всех проявлениях.

Алевтина действительно по-простому, не задумываясь ни о какой деликатности, в гневе могла шарахнуть мужа чем угодно, что подворачивалось под руку: половником, батоном, тряпкой…

У них дома всюду валялось столько книг, что со стороны могло показаться, будто кто-то их читал. На самом деле Игорь натаскивал массу какой-то сомнительной макулатурной литературы, выброшенной из библиотек и квартир, и уверял, что найдет время все это прочесть. Точно так же он наводнил квартиру газетами и журналами, которые не разрешал выбрасывать, потому что — опять же! — он найдет время и все это прочитает. Там есть крайне важная информация. Аля поругалась, поскандалила немного и плюнула. Пускай все пылится на полу! На генеральную уборку ей все равно не хватало ни сил, ни желания.

Однажды Аля случайно увидела у Игоря эротический журнал, развернутый на определенной странице. Там красовалось постановочное фото — женщина держит мужчину на поводке, как собаку.

Она хмыкнула. А похоже на них… Неужели ее недалекий муженек, которым она вертит как хочет, почувствовал близость ситуации? И любовался фотографией не просто так?

— Нравится? — спросила она Игоря.

Он отреагировал ярким сиянием глаз и прорвавшимся, якобы искренним возгласом восхищения и довольного хохота.

— Маешься дурью! — справедливо откомментировала его поведение Аля. — А пора бы взяться за дело!

— Я занимаюсь наукой, — завел муж свою привычную, давно надоевшую волынку.

— Ладно, хватит, о твоей науке все уже наслышаны! — оборвала его Аля. — Тут либо твоя наука, либо деньги!

— А призвание? — заорал Игорь.

— С твоим призванием мы можем спокойно умереть с голоду! — отрубила Аля. — Как раз на это твоей зарплаты хватит сполна! Никакой научный работник нынче семью не прокормит. С его-то слишком нежной натурой и чересчур тонким умом, почти незаметным.