Анатомия скандала

После оправдательного вердикта многое изменилось. Я отошла от дел, связанных с сексуальным насилием, и занялась более стандартными случаями, хотя это тоже серьезные процессы с участием сильных мира сего. Взять хоть этот эпизод нелегальной иммиграции или суд, который скоро начнется над бандой, орудовавшей в провинциальных музеях и похищавшей произведения искусства на заказ (украдено на сорок миллионов фунтов китайского нефрита и фарфора). Число разбирательств, связанных с преступлениями на сексуальной почве, не уменьшается, поток резонансных дел с каждым днем становится полноводнее, расплескавшись от индустрии развлечений до футбола и прочих видов спорта. Иногда меня посещает искушение вернуться к работе над подобными делами, особенно когда я думаю о жертвах, которые в суде во второй раз подвергаются унижению и ощущают на себе недоверие, но во мне просыпается инстинкт самосохранения. Рано или поздно я вернусь к ним, но ежедневный рацион из подобных историй мне больше не переварить. Сейчас – нет. Пока нет.

Я откидываюсь на спинку кресла и сосредоточенно потягиваюсь, наслаждаясь обжигающим ощущением, распространяющимся до кончиков пальцев рук и ног. Прошло уже два года с тех пор, как Брайан подал мне документы по делу Уайтхауса, невольно сорвав струп с раны, которая, как я себя убеждала, давно затянулась. Уже больше девятнадцати месяцев минуло с тех пор, как Джеймс Уайтхаус сел на скамью подсудимых в Олд-Бейли и был оправдан.

Пора двигаться дальше, как делают другие – и не в последнюю очередь Софи, чью просьбу о «быстром» разводе удовлетворили в марте на основании «неприемлемого поведения» супруга. Эта новость дала газетам возможность разворошить прошлое и намекнуть на выходки «либертенов», однако и это не нанесло Уайтхаусу заметного ущерба. Он снова в правительстве – заместитель министра в департаменте транспорта, отвечает за безопасность на железных дорогах и развитие строительства. Чрезвычайно скучная, пусть и полезная, должность, отнюдь не синекура, но там Уайтхаус заработает необходимые баллы и пролезет обратно в верха. Готова поспорить на сотню фунтов, что он получит повышение во время очередной перестановки в министерстве. Эта мысль вызывает у меня горечь, как и недавняя фотография Уайтхауса с премьер-министром, на которой они выглядят так, словно обменялись шуткой, понятной лишь им двоим. Стало быть, Уайтхаус полностью реабилитирован, его карьера восстановлена, и дружба не замедлила разгореться вновь, если вообще затухала.

Уайтхаус уже обзавелся новой подружкой, гораздо моложе его бывшей жены, – она юрист из Сити, двадцати с чем-то лет. На фотографии, сделанной во время бракоразводного процесса, она шагает по Треднидл-стрит с опущенной головой – лицо ее закрывает густая прядь выпрямленных темных волос. Я ожидала увидеть кого-то попроще и недоумевала, как такая умная женщина могла связаться с мужчиной, ранее обвинявшимся в изнасиловании и оправданном только благодаря своему неотразимому очарованию? Нет дыма без огня? Только не в случае Джеймса Уайтхауса!

В животе у меня заурчало, и я отпила диетической колы. Еще одна перемена: я перестала налегать на алкоголь, и сейчас мой холодильник забит едой. От белого вина я не отказалась, просто начала есть и уже перестала быть костлявой, приблизившись к определению «стройная».

Жизнь течет ровнее, и если кажется, что я по-прежнему одержима желанием отомстить Уайтхаусу, поверьте, это не так. Проходят дни и даже недели, а я ни разу не вспоминаю о нем. Правда, меня по-прежнему коробит оправдательный вердикт, вынесенный словно в издевку надо мной. Несмотря на скромную должность Уайтхауса, его имя мелькает в газетах, и я вспоминаю о нем (и о своем профессиональном поражении) всякий раз, когда вхожу в Олд-Бейли. Это примечание к моей подростковой мании, малозначительный контрапункт – очень тихий, но все же различимый. Если в моем присутствии упоминают Уайтхауса или что-то с ним связанное, я всегда это слышу.

Я сидела, занятая своими мыслями, когда в дверь постучал Брайан. Резкий характерный тук-тук-тук – значит, он по делу.

– Войдите. – Я встретила его улыбкой, радуясь возможности отвлечься от тягостных размышлений. – Принесли что-нибудь интересное?

Уши его порозовели, а губы таили усмешку, будто Брайан старался не выдать секрет. В руках его не было рабочих документов, только свежий номер «Кроникл», ежедневной лондонской газеты.

– Что там? – В его глазах я заметила искорку, и мне не терпелось узнать причину. Брайан опустил взгляд, наслаждаясь моментом славы.

– Старина Джим Стивенс времени не теряет. – И Брайан присвистнул тонкими губами.

Я совсем забыла, что он знаком со Стивенсом еще с тех времен, когда Флит-стрит называли не только улицу, но и всю английскую прессу: издательства тянулись до самого Королевского суда Лондона, и газетчики работали буквально в двух шагах от здания, в котором сейчас находимся мы и другие адвокатские корпорации.

– Ох и волну же он поднял…

– А ну, дайте сюда. – Я нетерпеливо протянула руку.