Анатомия соблазна

Вот так всегда с этими мужиками! Стоит женщине хотя бы на пару дней перестать заниматься хозяйством, — всё. Чистенькая, уютная квартира мгновенно превращается в суровую мужскую берлогу, где царят пыль, бардак и вонища. А главное — нормальной девушке есть нечего. Вон, вчера этот «хозяин» печенье купил. Овсяное с изюмом. Терпеть его не могу!

У нас в детдоме всякий, кто приходил на смотрины, то есть выбирать себе ребенка на усыновление, считал своим долгом притащить упаковку этого печенья. Всё просто: неподалеку от заведения стоял простенький магазинчик, в котором их и продавали. Там они были самой дешевой «приправой» к чаю. Шоколадные конфеты почему-то никто не приносил. Видимо, считали, незачем тратиться. Вдруг ничего не выйдет? Впрочем, хозяйка точки себе на печеньках бизнес сделала.

Мы же, всякий раз с отчаянной надеждой глядя на потенциальных родителей, постепенно начинали ненавидеть это печенье. Потому что хотели оказаться среди заботливых и любящих людей все, а доставалось такое счастье очень немногим. Остальные же потом, глотая слёзы, давились этими противными печеньками. Эх, Артур! Ладно, он не виноват. Хотя бы пельмени нашлись.

Я их сварила аккурат к его возвращению. За это время успела навести порядок, ковыляя по квартире, кое-какие вещи собрала, что-то простирнула и повесила на балконе, погладила немного. Нога ногой, а домашними делами заниматься — этого не отменишь. Если не хочешь в свинку превратиться, конечно. Только вещи «сожителя» своего трогать не стала. Всё согласно поговорке: не тронь навоз — не пахнет. Ну его нафиг! Будет потом выговаривать, зачем я лазила в его барахле.

Когда Артур пришел вечером, весь довольный собой и жизнью, я поинтересовалась, знает ли он о решении Жирафа вернуть нас обратно.

— Конечно! — просиял конкурент. — И вот, смотри, что у меня есть! — он вытянул из внутреннего кармана пиджака два билета на самолёт. — Летим через два дня!

— Ура! — воскликнула я и, сама от себя не ожидая, подскочила к Артуру и звонко чмокнула в щёку. Но тут же, устыдившись порыва, отковыляла обратно. — Прости, домой очень хочу.

Конкурент сделал вид, что ничего особенного не случилось. «Воспринял, как должное! Паразит такой, — подумала я недовольно. Мог бы хоть обрадоваться — я все-таки его поцеловала». И всё же новость о скором отлёте была настолько хороша, что решила не дуться. Мы отведали пельменей, а потом я задумалась о том, что мне пора бы перед полётом как следует помыться. Но как это сделать, с перебинтованной ногой? Если поскользнусь в ванной, перелом гарантирован. Или поврежу конечность так сильно, что потом вообще ходить не смогу.

У меня так: стоит задуматься о чистоте собственного тела, — всё. Как гвоздь заколотили. Пока не помоюсь, не будет мне покоя. И неважно, когда мысль втемяшилась в разум: рано утром ли, перед работой, или сразу после неё. Как бы сильно не торопилась до или не устала после трудового дня, всё. Лика потащит свою задницу мыться, а вокруг хоть что. Ураган, тайфун, ядерная катастрофа — неважно. Потому что Лика хочет принять ванную!

Видимо, лицо у меня стало озадаченное: Артур посмотрел с интересом. Постаралась сменить тему:

— Как дела на работе? Как Люсенька? Не успеете теперь, жаль. И с Лизой… ах, бедняжка.

— Ну, — усмехнулся Артур. — Люсенька самоликвидировалась.

— Как это?!

— Очень просто. Пришла сегодня утром, глаза по пять рублей. Я как глянул на неё — испугался. Будто помер кто-то. Вышло наоборот. В обеденный перерыв потащила меня в столовую. И там, размазывая тушь пополам со слезами, призналась, что…

— Что?! Ну, не томи же!

— Что опять беременна!

Я не выдержала и расхохоталась. Вот бой-баба! Всё успевает! Но тут же спросила серьёзно:

— Надеюсь, не от тебя?

— Боже мой, Лика! Да ты ревнуешь?!

— Вот ещё, глупости! — фыркнула я, как кошка. Но язычок себе прикусила. Едва не спалилась, дура! Надо контролировать эмоции.

— Нет, не от меня, конечно, — продолжил Артур. — Она не сказала. Но так страдала, так грустила, пару раз упомянув Колобка…

— Вот это да-а-а… — протянула я.

— Думаю, он и есть папаша четвертого ребеночка своей секретарши, — заметил конкурент.

— Получается, она всё это время старалась тебя затащить в койку, чтобы потом алименты выцарапать? — предположила я.

— Может быть, — пожал плечами Артур. — Я её пожалел, конечно…

— Или приголубил? — усмехнулась я.

— Нет, только пожалел.

— Ой, какие мы гуманные!

— Она, в общем, хороший человек…

— Не те бляди, что хлеба ради… — вспомнила стишок. — Ладно, чего уж теперь. Ты, надеюсь, вторую свою пассию не оприходовал напоследок? А может, ты сейчас к ней отправишься?

— Да расслабься ты уже. Не собираюсь я уходить.

— Пф-ф! Даже не напрягалась, — вскинула я голову, гордая и независимая, а главное абсолютно не ревнующая женщина. — Посуду моешь ты.

Вернулась в комнату, и опять меня накрыло. Мыться! Вот же гадство! Как просто всё и легко, когда ты здоров. Но стоит заболеть ноге, и всё. Ты половина от человека, ходячая раскладушка. Кое-как собрала одежду, прихватила полотенце. Когда заковыливала в ванную, Артур меня заметил: