Анатомия соблазна

— Добрый, — отвечает моя вежливая Снежана. — Да, здесь.

— Вот! Передайте ей, пожалуйста! И вот тут распишитесь.

Хлопает дверь в коридор. Открывается моя. На пороге помощница с огромным (за полсотни, не меньше) букетом алых роз. Снежана подходит, протягивает мне и говорит восхищенно:

— Анжелика Дмитриевна, вам курьер доставил.

Я не люблю неожиданные сюрпризы. Но сердце начинает колотиться в груди от одной только мысли. Неужели это Артур?! Какое счастье! Аккуратно, чтобы не поранить пальцы о длинные шипы, принимаю букет, ставлю в «дежурную» вазу и прошу помощницу принести воды. Она уходит, а я заглядываю внутрь. Вдруг записочка найдется, от кого презент! И точно! Разворачиваю её, читаю, и радость сползает с моего лица, как старый лак с ногтей. Внутри — напыщенный, приторный, полный пустых слов текст.

«Милая! Любимое моё солнышко! Я счастлив тем, что ты живешь на белом свете! И огорчен до самой глубины моей души, что между нами возникло недопонимание! Прости меня, любимая, и давай начнём всё сначала. Любящий тебя и преданный каждой частичкой своего тела Леонид», — прочитала я вслух (есть у меня такая дурная привычка) и ощутила, как в горлу подходит тошнота.

Ненавижу такие послания! Терпеть не могу блудливых мужиков, которые только и умеют, что трепаться красиво, но стоит тебе дать слабину, как или на шею норовят забраться и ножки свесить, или что похуже. Как этот паршивый актёришка! Пока пылаю справедливым гневом, отрываю глаза от записки, поднимаю голову и… сталкиваюсь взглядом с Артуром. Как он тут оказался? Стоит в двери, смотрит на меня, на букет, затем хмурится. Молча разворачивается и уходит.

Да твою ж мать!!! Он что, решил, будто я надумала вернуться к Лёньке?! Нет, ему правда показалось, будто у нас вернулись прежние отношения? «Нет, погоди. Но какое ему вообще дело до моей личной жизни? — думаю, слушая, как затихают шаги Уварова. — А может… неужели… Он приревновал?!» Вскакиваю с кресла. Хватаю букет, больно уколовшись об шип, переворачиваю цветками вниз и со всего маху пихаю в корзину для мусора. К черту эту прилипчивую красоту! Но стоит затолкать букет, как из него ещё одна бумажонка вылетает. Крошечная совсем, она была внутри обёртки, потому осталась незамеченной.

Поднимаю её. Это кассовый чек. Рассматриваю. На нем мелкими буквами указан тот, кто оплатил покупку. Изольда Северова… хм… знакомое сочетание. И тут на меня находит приступ смеха. Это же мамаша Леонида! Выходит, не он сам, а она преподнесла мне такой подарочек! Да, но послание-то в его духе начертано. Она бы не сумела. О, как там всё запущено! Было так: Изольда пришла к сыну, вставила ему пистон за нерешительность и купила букет, а ему приказала настрочить мне послание. Сама оплатила и отправила.

Круто, блин! Как же хорошо, что с этой семейкой я не буду иметь ничего общего! Но Артур. С ним-то как быть? Обиделся же. Прямо сейчас пойду к нему с чеком и поясню, что между мной и Лёнькой ничего никогда больше не будет. Что вышло досадное недоразумение. Я и раньше хотела этот веник выкинуть, но не успела. Он, Уваров, всё не так понял. С этими мыслями шагаю к нему в кабинет.

Его помощница куда-то вышла, дверь открыта. Захожу в приемную, потом делаю шаг к кабинету Артура и замираю. Оттуда слышен его голос. Ласковый, воркующий.

— Да, солнышко, да. Конечно, приеду. Маленькая моя, соскучилась? Ты ж моя хорошая. Потерпи немного. Ещё денёк, я обязательно примчусь. Какой подарок ты хочешь? Да? Конечно, можно, о чем вопрос! Знаешь, я очень тебя люблю. Правда-правда. А ты меня? Какая ты хорошая, — уваровский голос такой нежный, добрый, проникновенный даже, что я теряюсь. Замираю и слушаю чужой разговор, понимая, как нелепо выгляжу.

Артур прощается к той, кому наговорил столько милых слов, кладет трубку. Я, едва сдерживаясь, чтобы не разреветься или не растерзать кого-нибудь, не разломать что-то, вылетаю пулей из его приемной и мчусь к себе. Попутно в адрес Лёньки и его мамаши в моём мозгу звучит такая страшная брань, что её озвучивать в пределах офиса нельзя. Вернувшись в кабинет, говорю Снежане, что меня ни для кого нет. И до конца дня пашу, как папа Карло, только чтобы не думать, в какой глупейшей ситуации оказалась.

Но мысль о том, что у Артура есть кто-то, кого он называет «моя хорошая», признаётся в любви и мурчит по телефону, как котик, выбешивает меня напрочь. Ну очень хочется пойти к нему и как следует поругаться. Чтобы не совался в чужие кабинеты, когда нет приглашали! А ведь я перед Леднёвым пресмыкалась ради этого козла! Просила, унижалась! Никогда себе не прощу такой глупости. А уж Уварову и подавно!

Это всё. Видеть его не хочу. С этого дня все проекты — только порознь. Никакого сотрудничества. Мы — жесткие конкуренты. И я надеюсь, что новый босс все-таки выбросит Артура с работы, и тогда я займу должность креативного директора. Точка, хватит сопли распускать! Ни один мужик на свете не достоин того, чтобы я за него так переживала!