Анатомия страха (СИ)

— Нет. Не поэтому, — резко ответила Ирина. — Мы, получается, в одной лодке, поэтому приходится доверять. Послушайте это, — она вытащила из сумки маленький серебристый диктофон. — Думаю, Сережа не знал, что разговор записался, иначе не отдал бы корреспонденту.

Дима прослушал обрывок разговора, перемотал назад, снова прослушал. Голоса, несомненно, принадлежали Олегу и Сергею.

— Понимаете, — голос Ирины звучал уже не так резко, — когда я звонила Олегу, сгоряча сказала, что засажу его в тюрьму или что-то в этом роде, уже не помню. Я тогда плохо соображала. И теперь боюсь. От него всего можно ждать.

Час от часу не легче!

— А почему вы не отдали кассету следователю?

— Именно потому. Вы, наверно, в курсе, что на станции после смерти Сергея всплыли крупные финансовые махинации. Я, к счастью, отделалась выговором и работаю последние недели, пока не придет новый директор. Хотя замешана была не меньше остальных.

Ольга с непроницаемым лицом смотрела в пол, постукивая ногтем по краю стола.

— Идея, разумеется, принадлежала Олегу, — продолжала Ирина. — Он пристроил нас с Сергеем на станцию, хотя мы совершенно этого не хотели. Не знаю, чем он Сергея держал, но уйти тот не мог.

— А чем он держал вас?

Ирина замялась, потом резко ткнула сигаретой в пепельницу, сигарета сломалась.

— Да какого черта! Я была его любовницей.

— Чьей? Сергея? — изумился Дима.

— Нет, конечно. Олега.

Дима заметил, что Ольга чуть заметно приподняла брови. Неужели не знала? Ирина это тоже заметила.

— Извини, Оля, — сказала она. — Для тебя это тоже новость. Никто не знал. Надеюсь. Хотя… теперь это уже не имеет значения. Мне все это было в тягость. Первый раз все получилось по дурости, даже не знаю, зачем. Но этого было достаточно. Знаете, коготок увяз… Зачем это надо было ему — тоже не знаю. Ладно бы он меня просто шантажировал, так еще и к себе таскал, примерно раз в месяц. Знал, что мне это неприятно, и от этого, наверно, кайф ловил. Редкая скотина!

— Согласен, — кивнул Дима. — А чем он вам угрожал? Обещал рассказать Геннадию?

— Да. Причем в таком виде, что это я его соблазнила — как мальчика. А у Гены первая жена гуляла по-черному. Представляете, что было бы? У нас с Геной какой-то любви неземной не было. Но он был… как мишка плюшевый — мягкий, уютный… Господи, я все говорю «был», «было»… — вдруг всхлипнула она. — Это так ужасно!.. Вот вы, Дмитрий Иванович, сказали, что у вас есть мотив. Оля говорила, вы все дружили в детстве, а потом что-то произошло такое между вами, что все разладилось. Но если Гена и сделал что-то… скверное, я не хочу об этом знать. Не хочу!

Ольга бросила на Ирину быстрый взгляд, и это снова не ускользнуло от Димы.

— Ирина, я вас правильно понял — вы не хотели идти с кассетой в милицию, чтобы снова не всплыла финансовая история?

— Да. А за финансами вытащили бы на свет и все остальное — я уверена. Вот и оставила кассету себе. На тот случай, если Свирин снова начнет на меня давить.

— Контршантаж? — покачал головой Дима. — Рисковая вы женщина. Бывает, что никакие предосторожности не помогают. Не знаю, что и сказать. Обеспечить вас охраной у меня нет возможности. Впрочем, если честно, я думаю, вашего мужа и Сергея убил совсем другой человек.

— Кто? — в один голос воскликнули женщины.

— Не вы же? — добавила Ольга.

— Не я. Пока я не могу вам ничего сказать. Но вы, Ира, действительно сделали большую ошибку. Свирин не знает, какие у вас карты. Даже если он и ни при чем, это все равно для вас опасно. Будьте осторожней, прошу вас. А кассета… Это даже не улика. Это мотив. Возможный мотив. А таких мотивов может быть очень много. В том числе и у вас, не правда ли?

Ирина побледнела.

Распрощавшись с женщинами, Дима вертел в руках диктофонную кассету и думал о том, что в это деле каждый новый факт запутывает картину все больше и больше. Что означают эти взаимные угрозы? Имеют ли отношение к убийствам — или это просто совпадение? Очевидно, что Сергей начал выходить из-под контроля Олега. Может быть, поэтому и рассказал все Гончаровой? Хотел как лучше, а получилось…

В дверь осторожно постучали.

— Можно к вам снова? — спросила, заглядывая в щель Ольга.

— Конечно, Ольга Артемьевна, проходите.

— Если уж вы Иру зовете Ирой, то и меня зовите Олей. А то я себя чувствую старой клячей.

— Хорошо, Оля, — улыбнулся Дима. — Но тогда и вы зовите меня Димой. Или Митей — как больше нравится.

— Дима — звучит лучше, — сказала Ольга, усаживаясь в кресло напротив. — Но я буду звать вас Дмитрием Ивановичем. Понимаете, у меня есть хороший знакомый, стоматолог. Я зову его по имени и на ты. Но когда прихожу лечить зубы — только Андреем Николаевичем и на вы. Даже если рядом никого нет. Понимаете?

Ольга улыбнулась в ответ, и Диму захлестнула теплая волна из самой глубины ее глаз. Он резко встряхнул головой и обозвал себя кретином.