Анатомия страсти

Давид попытался заглянуть ей в глаза, но, она отвела их в сторону.

– Валерий, – вмешался отец Никодим. – Давай оставим детей, пусть поговорят.

– Да, пожалуй, – неохотно согласился Валерий. – Мы вас оставляем. Рита, будь благоразумна.

– Да, отец.

Тихо произнесла девушка, заученными фразами.

Как только они покинули гостиную, Давид выдохнул с облегчением. Он видел перед собой затравленную девочку, в странном платье, и ужасным платком на голове. Он считал дикостью в современном мире одевать свою дочь подобным образом, воспитывать её так, словно готовить к постригу, а не к замужеству.

– Посмотри на меня, – произнёс Давид, приблизившись к ней. – Не бойся.

– Нет, что вы, – Рита испуганно отпрянула, кинув взгляд в сторону столовой. – Отец меня накажет.

– Твоего отца здесь нет. Мы же должны как-то говорить.

– Мы можем говорить так. Нельзя смотреть на мужчину-это пошло.

– Так сказал тебе отец? – хмыкнул Давид.– А как же потом? Ты станешь женой.

– Я буду делать все, что вы скажете. Моя обязанность повиноваться мужу.

– Если ты посмотришь на меня, я не скажу твоему отцу.

Давид уже начинал терять терпение, эта девушка боялась дышать, не говоря об остальном.

– Прошу вас, – прошептала Рита. – Я не могу.

– Ладно, ты не можешь. Но и я не могу общаться таким образом. Видимо мне нужно уйти…

–Нет! – Рита подняла на него глаза, в которых отображался ужас. – Не уходите.

Давид, подавив улыбку, впился в её лицо внимательным взглядом. Он видел прелестное создание, которое вынуждено прятать свою красоту одеваясь в нелепые платья, настолько, что невозможно даже представить в воображении, какое тело скрывается под этим мешковатым, несуразным нарядом.

– Другое дело. Твой отец говорил тебе, что значит стать женой? Точнее, понимаю, как звучало из его уст. Нет, ты не обязана меня во всём слушаться, даже больше, брак это не тюрьма, мы обязаны говорить, делится мыслями, чувствами. Ты понимаешь?

– И вы не накажите меня? – осторожно поинтересовалась Рита.

– Нет, не накажу, – Давид приблизился к ней. – Обещаю. Мне нужна жена, а не покорная овечка. Забудь то, чему тебя учил отец. Когда я стану твоим мужем, всё изменится.

Рита внимательно смотрела в его глаза, но, ей казалось, он лукавит, внутренний голос твердил об опасности.

– Мне нужно идти. Неприлично столько времени оставаться наедине.

– Хорошо, иди. Увидимся завтра.

Рита кивнула, и пошла к себе. Просидев в комнате более часа, в думах о Давиде, не могла понять, отчего ей казалось, будто он лжёт. Что же с ним не так? С виду приличный парень, но, его слова звучали фальшиво, он словно прощупывал её, изучал. Ответ могла дать единственная её подруга, Мария, она жила в домике в конце церковного двора, хотела уйти в монастырь, но отец не давал ей своего благословения. Повязав платок, девушка выскользнула из комнаты. Приблизившись к домику женщины, осторожно заглянула в окно, и то, что она увидела, вызвало в её душе дикий ужас. Её отец, тот, кто твердил ей о морали, святом писании, наказывал за малейшие поступки, совокуплялся с той, которая мечтала уйти в монастырь. Рита застыла, не в силах оторвать взгляда от них, их стоны больно резали слух. Подавив приступ тошноты, она резко повернулась и бросилась к дому.

Сжечь! Всё сжечь! Твердила она себе, схватив из кладовки канистру с керосином, стала расплёскивать едкую жидкость на стены, мебель, пока не осталось ни капли, затем схватила спички.

– Ложь! Всё ложь! За что?! Господи! Почему ты так со мной?!

Вспыхнул огонь…

Рита стояла и смотрела, как разгорается пламя, пожирая всё вокруг. Едкий дым резал глаза, в горле стало першить, девушка услышала истошные вопли, и бросилась к задней двери дома. Она бежала не чувствуя ног, кто-то неведомый подгонял её, словно нёс над землёй. Её мучили, заставляли замаливать свои грехи, запирая в тёмной сырой комнате. Она не чувствовала боли, только злость, отныне она отыграется за всё что он делал с ней, заставит заплатить за каждый прожитый в неволе день.

Она бежала к автобусной остановке, сорвав с головы платок, отшвырнула его, распустив свои роскошные волосы, расхохоталась в голос. Выбежав на трассу, замерла, услышав как кто-то зовёт её по имени, не раздумывая юркнула в заросли. Нет! Она не позволит им снова заточить себя, и кормить ложью! Уж лучше сдохнуть, чем снова покорно молчать, и дрожать от ужаса. Мимо медленно проехала машина, затем остановилась.

– Рита! Это я, Давид! Не бойся, тебя никто не обидит!

Рита сжалась в комок, дико озираясь по сторонам, в поисках убежища. Шаги приближались, она слышала его тяжёлое дыхание…

– Не подходи!– Девушка вскочила, выставив вперёд руки. – Я не вернусь! Никто не заставит меня! Попытаешься, и я наложу на себя руки.

– И не собирался, что ты, – произнёс Давид с улыбкой. – Ты не создана для жизни монахини, у тебя другое предназначение. Я могу помочь тебе, если ты позволишь.

– О чём ты? – Рита отступала, ощущая угрозу. – Какое предназначение?