Анатомия убийства. Гибель Джона Кеннеди. Тайны расследования

Выпускник школы права Университета Небраски, Рэнкин всегда работал с усердием, доходившим до одержимости⁴. Его жена Гертруда упрашивала мужа не принимать предложение Уоррена. С детьми она делилась своими опасениями, что такая работа поглотит его целиком и скажется на здоровье. Ей уже приходилось видеть такое в годы, проведенные их семейством в Вашингтоне, когда он возвращался домой каждый вечер с портфелем, набитым рабочими бумагами. Дети огорчались, что он посвящал каждый вечер воскресенья чтению юридических обоснований, готовясь к новой рабочей неделе.

Рэнкин был перфекционистом и всякий раз с исключительной вежливостью просил секретаря перепечатать письмо или юридическое обоснование, если в тексте обнаруживалась малейшая опечатка, вида корректорской замазки он не выносил. «Если допустишь опечатку, приходилось все печатать заново, – рассказывала Сара, иногда помогавшая ему с секретарской работой. – Ему хотелось, чтобы письмо выглядело идеально, даже если для этого пришлось бы перепечатать его четыре или пять раз»⁵.

В те годы, когда Рэнкин работал заместителем министра юстиции, у него с Уорреном были теплые, однако достаточно официальные отношения. Причиной этого были прежде всего сдержанность и стеснительность Рэнкина: казалось, он был не в состоянии рассматривать себя как близкого друга председателя Верховного суда, которым восхищался. Теперь, войдя в штат комиссии, Рэнкин намеревался работать не столько с Уорреном, сколько на Уоррена и других членов комиссии. Он был их работником, адвокатом, нанятым ими для этой работы. «Значимые решения принимались комиссией, – говорил Рэнкин впоследствии. – Права лично принимать решения у меня не было»⁶. (Уважение Рэнкина к руководству и его изысканные манеры отчасти объясняют, почему он – в отличие от Уоррена Олни, своего бывшего коллеги по Министерству юстиции, – не стал врагом Эдгара Гувера.)

После звонка Уоррена Рэнкин, сидя в своей квартире на Саттон-плейс в западной части Манхэттена, за несколько часов набросал в блокноте приблизительный план расследования⁷. Уоррен позволил ему совмещать работу в Вашингтоне и в Нью-Йорке, подразумевая, что вопросы по работе комиссии можно будет выяснять с ним по телефону. Рэнкин быстро освоился с новым ритмом жизни, став регулярным пассажиром Eastern Airlines. «В понедельник утром он летел из Нью-Йорка в Вашингтон, – вспоминал его старший сын Джим, – и работал там в понедельник, вторник, а в среду вечером возвращался домой с кипой документов в портфеле».

Рэнкин быстро включился в работу в Вашингтоне, обустроившись в отеле «Мэдисон», в нескольких домах от своего старого офиса в Министерстве юстиции. Работал он прямо в номере отеля, пока комиссия не переехала в новые офисы на Капитолийском холме.

Уоррен уполномочил Рэнкина нанимать в штат молодых адвокатов, оставив за собой право вето. «Иногда Рэнкин спрашивал меня о той или иной кандидатуре, но я оставил все это на его усмотрение», – рассказывал Уоррен позднее. Председатель Верховного суда настоятельно рекомендовал подбирать именно молодых людей – кандидатуры женщин, как кажется, даже не рассматривались – из разных уголков страны, а не только из региона вокруг Бостона, Нью-Йорка и Вашингтона, откуда были родом большинство юристов, работавших на правительство. (Уоррену не нужно было напоминать Рэнкину, что оба они прошли совсем другую школу.) Председатель Верховного суда сообщил Рэнкину, что он хотел бы видеть «людей независимых, без связей, о которых впоследствии придется жалеть».

Одними из первых Рэнкин привлек к работе юристов из Министерства юстиции. Роберт Кеннеди не появлялся в офисе на Пенсильвания-авеню на протяжении нескольких недель после убийства. Его подчиненные видели, что он слишком погружен в свою скорбь и мог заниматься только самым необходимым. В результате управление министерством оказалось в руках заместителя прокурора Николаса Катценбаха, для взаимодействия с комиссией Уоррена он назначил молодого и перспективного юриста, 32-летнего Говарда Уилленса из отдела по уголовным делам. Уилленс родился в Мичигане и окончил Йельскую школу права. Ему было сказано, что на этой должности он проведет несколько месяцев с сохранением его зарплаты в министерстве.

В офис комиссии Уилленс прибыл 17 декабря, во вторник. Деловитость молодого юриста мгновенно поразила Рэнкина, и он осведомился, не согласился бы Уилленс работать на комиссию полный рабочий день, одновременно в качестве представителя министерства и старшего сотрудника в штате комиссии. Через три дня, получив одобрение Катценбаха, Уилленс был оформлен на работу⁸.