Анатомия убийства. Гибель Джона Кеннеди. Тайны расследования

По словам Джона Макклоя, его немного раздражала спешка, в которой завершалось расследование³. Он считал, что комиссия сделала правильные выводы, но отчет можно было написать лучше и понятнее. «С выводами мы не спешили, – вспоминает он, – но стиль могли бы еще подправить… Ближе к концу у меня было такое чувство, что мы немного поторопились». Этим объяснялся ряд мелких ошибок в отчете: некоторое количество неверно соотнесенных с текстом примечаний и неправильно написанных имен, а также повторение одной и той же информации в разных главах, иногда буквальное.

Перед тем как закрыть офис, комиссия решила узнать, кто из штатных сотрудников работал больше других, а кто лентяйничал. Для этого сравнили количество выставленных для оплаты трудодней. Оказалось, меньше всех работал Фрэнк Адамс, подолгу отсутствовавший напарник Спектера, что никого не удивило: всего он провел на службе 16 дней и пять часов⁴. Коулмен оказался вторым: он работал в четыре раза больше Адамса – в общей сложности 64 дня. Из младших юристов самым трудолюбивым оказался Берт Гриффин – 225 дней, за ним шли Либлер и Слосон с 219 и 211 днями соответственно. Среди старших штатных юристов больше всего рабочих дней было на счету у Ли Рэнкина: 308 – а это означало, что с тех пор, как в декабре его зачислили в штат, он трудился ежедневно, и даже без выходных, причем рабочий день у него продолжался дольше обычного. Впрочем, почти никто из сотрудников комиссии в этом не сомневался.

В последние недели расследования три женщины, больше всего привлекавшие внимание комиссии – Жаклин Кеннеди, Марина Освальд и Маргерит Освальд, – дали о себе знать. Миссис Кеннеди передала через посредников просьбу: она хотела забрать окровавленную одежду покойного мужа. На последнем закрытом заседании члены комиссии дали свое согласие при условии, что она сохранит одежду для дальнейшего расследования и тем самым «поддержит работу, проделанную комиссией».

Позднее Уоррен сказал, что отказался отдавать одежду без таких условий⁵. «Милейшая миссис Кеннеди попросила у меня одежду президента, – процитировал его слова в своем дневнике Дрю Пирсон. – Я подозревал, что она хочет ее уничтожить, и отказал. Мы не должны участвовать в сокрытии или уничтожении каких-либо улик». В итоге она так и не забрала одежду. «В конце концов мы отправили одежду, рентгеновские снимки и фотографии в Министерство юстиции с пометкой, что их не следует выставлять на всеобщее обозрение», – сказал Уоррен. Позднее одежду передали на бессрочное хранение в Национальный архив США.

Вдова и мать Освальда также не получили того, что хотели. До самого конца работы комиссии Марина Освальд просила вернуть ей все вещи мужа, в том числе винтовку Mannlicher-Carcano и пистолет марки Smith &Wesson. Просьба об оружии была отклонена – в данном случае комиссии проще было принять решение, поскольку выяснилось, что вдова пыталась продать оружие коллекционерам.

Штатные юристы рассказывали, что письмо, пришедшее в середине августа от манхэттенского литературного агента Маргерит Освальд, их не удивило⁶. По словам агента, миссис Освальд утверждала, что комиссия не имеет права использовать ее показания или любые данные, которые она предоставила во время расследования – «фотографии, документы или любую другую ее собственность», – без ее разрешения. Комиссии следовало попросить ее об этом «в письменной форме, что до сих пор не было сделано», как утверждал агент. Для вящей убедительности агент направил копии письма в Белый дом, спикеру Палаты представителей и председателю Сената США – и разъяснил, что миссис Освальд намерена известить всех в федеральном правительстве о своих требованиях. Впрочем, это не помогло: комиссия игнорировала ее письмо и полностью опубликовала ее показания.

Как и ее невестка, миссис Освальд активно продавала сувениры, имеющие отношение к жизни сына⁷. Ранее в том же году она продала журналу Esquire 16 писем, которые сын прислал ей из России – по слухам, она получила за них 4 тысячи долларов. Письма были опубликованы вместе с фотографиями самой миссис Освальд, сделанными специально для журнала знаменитым фотографом Дианой Арбус. Чуть позже в тот же год миссис Освальд записала грампластинку, зачитав вслух выдержки из этих писем.

24 сентября, в четверг, председатель Верховного суда США Уоррен взял темно-синюю коробку с копией заключительного отчета – десять сантиметров толщиной, 888 страниц, 296 тысяч слов – и вручил ее президенту Джонсону в кабинете Белого дома. При этом присутствовало множество репортеров и фотографов. «Довольно тяжелый», – заметил президент⁸. Это все, что репортеры сумели разобрать из его слов. Белый дом выпустил пресс-релиз с письмом, которое в тот же день президент написал Уоррену: «Я знаю, что комиссией двигало стремление узнать и рассказать всю правду о том ужасном событии».