Анатомия убийства. Гибель Джона Кеннеди. Тайны расследования

Позднее Роберту Освальду пришлось признать, что у него не было никаких свидетельств – попросту потому, что их не оказалось, – доказывающих причастность Пейнов к убийству. И все же это семейство вызывало у него беспокойство, в особенности Майкл, с которым он познакомился в главном управлении полиции Далласа в первые часы после убийства. «Ничего конкретного, просто у меня было такое чувство. Я и теперь не знаю, отчего и почему, но мистер и миссис Пейн каким-то образом причастны к этому делу, – говорил он следователям. – Рукопожатие у Пейна было слабым, не рука, а холодная рыбина. Весь его облик, лицо и в особенности глаза говорили, будто он весь где-то там, не с вами, и вроде бы на вас не смотрит, а на самом-то деле смотрит»⁶. И вот, основываясь не более чем на «слабом рукопожатии» и «взгляде вдаль», Роберт Освальд решил воспрепятствовать общению – навсегда, как потом выяснилось, – между Мариной и семейством Пейнов. В результате в лице Рут Пейн жена его брата лишилась сочувствующей подруги, которая могла бы помочь ей разобраться с проблемами на родном для нее языке – Марина так и не сумела овладеть английским в полной мере.

Роберт Освальд был не единственным мужчиной, который появился в жизни Марины в дни после убийства: одни пытались ей помочь, других влекла ее хрупкая красота. На фотографиях Марина выходила как кинозвезда, если только не начинала улыбаться, и тогда становилось ясно, что она – жертва советской стоматологии.

После того как Джек Руби застрелил ее мужа, Марину с детьми – а также ее свекровь и Роберта – поспешно перевезли в мотель на окраине Далласа под названием «Гостиница шести флагов»: считалось, что там они будут в безопасности. Щеголеватый управляющий отелем, 31-летний Джеймс Мартин с готовностью согласился приютить их. Сезон закончился, в мотеле, примыкавшем к только что открытому парку аттракционов, наступило затишье, и места для Марины с детьми и охранявшей их команды агентов ФБР было предостаточно.

Мартин не помнил, чтобы хоть кто-нибудь формально представил его Марине, но он очень быстро подружился с молодой вдовой. Следующий четверг был Днем благодарения, поэтому он пригласил семейство Освальдов в гости на праздничный обед в кругу своей семьи. У Мартина с женой было трое детей. (Маргерит Освальд не была приглашена на обед, потому что она вернулась к себе домой в Форт-Уэрт.) «У них вряд ли получилось бы весело провести День благодарения, да и номера в мотеле были такими тесными», – вспоминал Мартин. Марина и Роберт приняли приглашение.

Через несколько дней после праздника Мартин – не посоветовавшись с женой, по своему собственному признанию, – предложил Марине переехать вместе с детьми к ним в дом, где было три спальни. «Я знал, что агенты спецслужб говорили, что озабочены тем, куда поедет Марина, когда съедет из мотеля. Поселить им было ее некуда, и они понятия не имели, куда она отправится, – рассказывал Мартин. – И я сказал им, что, если они не смогут найти для нее жилья, я буду рад принять ее семью в моем доме».

Вскоре Марина поселилась в одной из детских в доме Мартинов, через стенку от спальни супругов. Мартин не просил с Марины ни арендной платы, ни какой бы то ни было компенсации, во всяком случае, поначалу. Однако две недели спустя Мартин предложил стать ее менеджером, который будет заниматься всеми ее делами в обмен на 10 процентов от 10 тысяч долларов контракта, который был ей предложен – только в конце ноября – на продажу ее истории книгоиздателям. Марина согласилась. Мартин нашел для нее и местного адвоката, который также получил 10 процентов.

Позднее Марина будет говорить, что была наивной, принимая помощь от этих дружелюбных американских мужчин, которые, казалось, понимали, что они делают. Она верила, что они могут помочь ей начать новую жизнь без мужа. Поскольку английского она не знала, она еще больше зависела от них.

Через несколько недель Мартин дал понять, что питает надежды совсем на другие отношения с Мариной Освальд – он хотел стать ее любовником. Романтическими знаками внимания он докучал ей практически со дня их знакомства, рассказывала Марина позже. Она вспомнила, что в канун 1964 года, когда его жены не было дома, Мартин поставил пластинку Марио Ланца и признался ей в своих чувствах. Неделями он не оставлял ее в покое. «Он все время стремился меня обнять и поцеловать, когда его жены, детей или агентов спецслужб не было рядом»⁷.