Анатомия зла

Застигнутый на месте преступления, Гроэр отпрянул и с виноватым видом спустился вниз. Джимми позабавила эта его способность забывать временами о том, что он уже давно не ребенок.

- Я просто проходил мимо и на минутку задержался, – буркнул он и, протиснувшись между стеной и опекуном, выскочил в сад.

- Есть и еще одно свойство у моей реликвии, – продолжал хвастаться Гроссе. – Если череп крепко сжать в ладонях и четко сформулировать желание, оно непременно исполнится.

- Правда? – оживилась Клара. – А можно попробовать!

- Держи, – поколебавшись, согласился Гроссе и протянул ей череп. – Только осторожно, он очень тяжелый.

Она приняла его, затаив дыхание, и положила себе на колени. Затем крепко сжала ладонями хрустальные виски и, не задумываясь, загадала: "Хочу, чтобы Эрих Гроссе стал моим мужем."

Ей почудилось, что в прозрачной глубине таинственного черепа возникло светящееся облачко и, медленно разгораясь, начало просачиваться в ее кожу и кости, в ее мозг. Клара не заметила, как закрылись ее глаза и обмякло тело.

Жуткие гибриды Вивария в перемешку с мифическими богами обступили ее со всех сторон. Огненно-рыжий Билл на полном скаку сгреб ее огромными ручищами и, закинув себе на спину, с гортанным победоносным ржанием низвергся в бездонную пропасть.

До неприличия розовая Красотка, разлегшись в постели Гроссе и обхватив копытами его шею, припечатывала смачные поцелуи омерзительно скользким пятачком, от которых на щеках его оставались багровые синяки в форме женских губ.

Черный шакал Анубис, в окружении четырех сподручных, поднялся вдруг на задние лапы, отчего стал казаться неправдоподобно высоким. Его звериное тело венчала неестественно откинутая, как крышка сосуда, человеческая голова. Со зловещей деловитостью готовясь приступить к бальзамированию, боги загробного мира обступили Клару – поверженную и беспомощную. В проеме величественного, покрытого многофигурными фресками помещения возникло странное существо – с виду живой человек, но спеленутый как мумия. На его забинтованной голове красовалась утыканная перьями кувшиноподобная корона. В скрещенных на груди руках он держал скипетр и плеть.

Осирис! – само собой возникло в мозгу Клары.

Верховный бог загробного мира, судья умерших стоял недвижимо, как изваяние. Но тело его под бинтами вздрагивало, пульсировало, расползалось на отдельные части и собиралось вновь.

14 кусков, на которые разрубил мертвого Осириса злой бог пустыни Сет, и которые Исида, собирала по всему Египту, чтобы превратить мужа в мумию! – снова озарило Клару.

Взмахнув плетью, Осирис приказал извлечь все внутренности Клары, забальзамировать их отдельно – в погребальном сосуде кано-пы, а сердце бросить на весы, дабы определить степень ее греховности. Сквозь прореху в бинтах Клара увидела вдруг глаза Осириса – живые, сверкающие как аметисты. Сначала ей показалось, что на нее смотрит обращенный в мумию Гитлер. Но уже в следующий момент она не сомневалась, что под бинтами прячется сам Гроссе. С ехидной и в то же время грустной улыбкой склонился он над ее распростертым телом и подал знак плетью... В руке Анубиса-Джо сверкнуло лезвие длинного ритуального ножа.

- Не-е-е-т!!! – завопила Клара и от собственного крика пришла в себя.

А потом долго сидела, глядя в одну точку и пытаясь сообразить, что с ней было и знала ли она прежде подробности бальзамирования египетских мумий и их богов.

- Ну, кажется на сегодня впечатлений тебе более чем достаточно, – вывел ее из ступорозного состояния Гроссе. – Я хотел бы вернуться в город засветло.

Они спустились вниз. Джимми еще раз попытался предложить им пообедать перед дорогой, но Гроссе, даже не спросив мнения своей спутницы, ответил резким отказом.

- Я хочу вас кое о чем спросить, мистер Гроссе. – Джимми задыхался от волнения.

- Иди к машине, Клара, я тебя догоню. – Он нетерпеливо смотрел на опекуна, засунув руки в карманы и перекатываясь с пяток на носки и обратно:

- Только покороче, приятель. Мы спешим.

- Если я правильно понял, сэр, время настало?

- Уж не хочешь ли сказать, что тебя это не радует? – вопросом на вопрос ответил Гроссе, колюче сверля его взглядом.

Джимми смешался. Лицо его болезненно сморщилось. Капельки пота запутались в морщинах.

- Ты хорошо помнишь условия нашего контракта? На всякий случай могу освежить твою память. Ты остаешься с ним ровно столько, сколько мне будет нужно, без права выхода с территории виллы. Но в тот день, когда я пожелаю забрать его, ты получаешь свободу и щедрую компенсацию за многолетнюю верную службу. Может быть ты передумал?

- Ах, Боже мой, сэр, конечно нет! Даже зверь в клетке тоскует по воле. А я человек.

- Ну вот и славно. Тогда почему я не вижу счастливой улыбки на твоем лице?

Опекун мялся, не смея смотреть Гроссе в глаза, не смея высказать вслух то, что его мучило.

- Я спрашиваю, Джимми, чем ты недоволен, черт возьми?

- Я-то доволен. Но... мальчик... Ведь я вырастил его, сэр. Он мне как...