Анатомия зла

Гроэр в ужасе зажмурился, ожидая, что она раздавит его, вмажет в стену и вместе с останками взорвавшегося дома выбросит с высокой скалы прямо в океан. Но ничего такого не произошло. Напротив, все разом стихло. Он открыл один глаз, потом второй. Хрустальный череп, затухая, лишь слабо мерцал. Гроэр схватил его и, засунув назад, в тумбочку, поспешно захлопнул дверцу. Он поспешил убраться восвояси, и всю оставшуюся часть ночи ломал голову, что бы это могло значить.

ГЛАВА 12

Хотя связка ключей от дома всегда лежала в бардачке машины, Гроссе, измотанный за день до изнеможения, ленился слазить за ними. И экономка, зная его нетерпеливый нрав, спешила сама, едва заслышав шорох шин на подъездной дорожке, распахнуть перед ним парадные двери.

- А не то начнет так барабанить, что сбежится вся округа, – ворчала она себе под нос, возясь с замысловатыми запорами, врезанными заново по распоряжению нового хозяина. – Принесла ж его нелегкая в такую рань.

С одной стороны, она люто ненавидела Гроссе за то, что он завладел всем ее имуществом, за то, что почта и биллы приходили теперь не на ее, а на его имя. С другой стороны, она была ему безмерно благодарна. Ведь он позволил ей остаться, а главное – сам бывал дома крайне редко. Именно это последнее обстоятельство создавало в ее воображении иллюзию, будто ничего не изменилось, будто все здесь, как прежде, принадлежит ей. Дом и сад, с выращенными ее руками цветами, являлись ее единственными, не материальными уже, а духовными ценностями. У этой стареющей и одинокой женщины просто не было другого пристанища. Не было других ценностей.

По характеру она как нельзя лучше соответствовала своему хозяину. Оба нелюдимые, неразговорчивые, замкнутые. Поэтому ни один из них не обременял себя пустословием и не тяготился молчанием другого.

- Добрый вечер, сэр. Я не ждала вас так рано.

С несвойственной ей проворностью женщина едва успела отскочить в сторону, чтобы не быть сбитой с ног. Стремительность его походки каждый раз заставала ее врасплох.

- Не волнуйтесь, Айрис, я ужинаю сегодня не дома.

Еще больше ссутулив и без того сутулую спину, экономка, шаркая шлепанцами, отправилась на кухню, недовольно бормоча:

- Как будто нельзя было меня об этом предупредить. Для кого ж я полдня проторчала у плиты...

Неожиданно влетев следом за ней на кухню, Гроссе швырнул на стол двадцатидолларовую купюру.

- Что это, сэр? – недоуменно осведомилась женщина с затаенным страхом в подслеповатых глазах.

Больше всего на свете она боялась, что в один прекрасный день этот самодур ее рассчитает, что было бы для нее равносильно стихийному бедствию.

- Сделайте одолжение, Айрис, купите себе новые домашние туфли. А эти выкиньте в мусорный бак, ко всем чертям!

- Чем же вам так не угодили мои тапочки? – с плохо скрываемой агрессией в голосе поинтересовалась старая дама.

- Они елозят вслед за вами по полу, как брюхо удава по песку, и действуют мне на нервы.

Он покинул кухню так же стремительно, как и вошел, оставив экономку с открытым ртом.

В этот вечер Гроссе был приглашен на ужин к Браунам. Он пытался отказаться, но Долли попросила расценивать это, как просьбу об одолжении.

Приняв душ и побрившись, Гроссе включил своего неизменного Вагнера и некоторое время стоял посреди просторной гардеробной, размышляя, что лучше надеть. Его выбор пал на светло-бежевый шелковый костюм. К нему вполне подошла бы кофейного цвета сорочка с бежевым галстуком, но Гроссе, раздраженно дернув шеей, остался верен себе, предпочтя сорочке такого же цвета пуловер.

Покончив с туалетом, он направился в гараж, где снова замешкался, на сей раз пытаясь решить, который из автомобилей больше гармонирует с цветом его костюма. Жемчужная Alfa Romeo показалась ему наиболее подходящей.

Экономка, следившая из окна кухни за тем, как отъезжает Гроссе, облегченно вздохнула, прошлась по всем комнатам, зажигая везде свет, затем включила в гостиной телевизор и, развалившись в кресле, блаженно улыбнулась. Она снова была хозяйкой.

Нарядный трехэтажный дом Браунов стоял посреди сочно зеленевшей лужайки в обрамлении пышно цветущих розовых кустов и экзотических "райских птиц". Миновав кирпичные столбики, украшенные фигурками гипсовых львов, больше похожих на гибрид кошки с собакой, Гроссе въехал на выложенную каменной плиткой площадку для машин, где только что припарковался перламутрово-серебристый Dodge. Майкл и Николь прибыли одновременно с ним.

Майкл как всегда шумно приветствовал "дорогого доктора". Лицо Николь тронула разочарованно-кислая улыбка, когда крепостеподобный гений едва коснулся холодными пальцами ее протянутой для поцелуя руки. Ведь именно она внушила Долли мысль пригласить Гроссе на ужин. Букет великолепных орхидей и их танец на дне ее рождения не давали ей покоя.

Брауны заказали кэтринг в тайском ресторане, и целая бригада широколицых узкоглазых официантов, облаченных в стерильно белые халаты и высокие колпаки, обслуживала гостей, предлагая свои, неизвестно из чего приготовленные блюда.