Анчутка

-Постараюсь,- опустив глаза, ответила та.

-Что это с ней? Словно онемела. Я ее такой тихой никогда не видел. Сидит, словно ее мешком огрели.

-Не надо говорить так с моей женщиной,- возмущенно проговорил Иван.

-А как? Вы уж научите меня... Как с ней говорить, чтоб по лбу от нее не получить.

-Степ, сынок, меня замуж зовут... Ты как?

-Во дает...! А я-то здесь причем? Ведь, кажется, даже и родственником не являюсь. Да и об чем спрашивать, если это мечта твоей жизни. Так чо же теперь стесняться... Значит будешь замужней бабой.

-Мечтала... Вот только орать об энтом не всем говорила,- с укором проговорила Анчутка.

-Ну а что от меня-то требуется?

- Совет... Ты у нас власть.

-Тогда выходи... Что тут думать... А если что, мы его вмиг разыщем... Адреса-то все нам его теперь известны.

-Ну почему ты у нас такой дурак? Где твоя радость за нас, казенщина!

-Ну извини. Ну как мне вести в такой ситуации... Я даже не знаю.

-Только вы не думайте, что я из-за площади,- вслушиваясь в переговоры, вдруг всполошился Иван.

-Какой такой площади?- не понимая переспросила Анчутка.- Энто у вас в Москве площади Красные для могил... А у нас по-простому, погост называется.

-Ань ты меня не так поняла... Я об доме...

-О каком доме? Гроб чо ли?

-Тьфу тебя...! О каком гробе...! Я о твоем доме и площади в нем.

-Ага... Тепереча о моем... Так я, вроде как, помирать еще не собираюсь. Ты чо так разошелся... Сначала замуж предлагал, а тепереча гонишь на погост. Правду мне надысь Никита в подвале предрек... Горе мне от тебя в воде будет.- отодвинувшись от Ивана и резко выдернув из объятий свою руку, прошептала обиженно Анчутка.

-Да...! Вот и конец веселью...,- глядя на обоих, предположил Степан.

-Ну как еще объяснить человеку, если он в городе никогда не жил?- не скрывая негодования из последних сил хрипел больной.

-Да уж... Куды нам... К вам в калачный ряд...

-Ань, вот у тебя есть дом?

-Еще не заказала, пенсион маленький, знаешь ли...

-Ну зачем ты так! Я о твоем, с печкой и сараем...

-А он тебе зачем?

-Ну вот... Ты не возражаешь, если я с тобой там жить буду... Меня-то квартиры лишили... А обузой мне для тебя не к чему... Потому и в лес ушел.

-А почему я возражать должна? Мне чо досок жалко? Да у меня вся скотина возражения не спрашивает, гадит где не попадя... Эх ты... Да как можно подумать, чо мне чего-то жалко... Да я с тобой и здесь могу жить и счастьем наслаждаться. Главное энто для нас друг друга ощущать, а остальное все в энтой жизни пустое.

-Так... По-моему разобрались... Свадьба, я думаю не откладывается,- хлопнув в ладоши, подтрунивал Степан над влюбленными.

-Ой...! Скажешь ты...! Какая такая свадьба, на закате наших лет!- улыбалась Анчутка, отмахиваясь рукой от Шнурова.

-А что... Разве вы не люди? Там небось, уже вся деревня об энтом мечтает... А ты хочешь радости всех лишить?

-Сынок, ну ты чо, совсем ополоумел? Зачем мои седые волосы срамишь?- чуть ли не шепотом возражала напарница. - Ты забыл, сколько мне годков?

-Сколько?

-Столько... Уже пальц ни на ногах ни на руках твоих и моих не хватает.

-Ну и что... Пальцы-то тут причем? Кто их будет пересчитывать. Любовь, знаешь ли, годам не помеха.

-Ладно, давайте лучше делом займемся... Уже скоро смеркаться начнет, а мы не ели не пили... Да и лечить Ваньку надобно. Ступай лучше за хворостом, а я немного стол соберу... Вот ненароком помрет, тогда на другом празднике гулять придется.

Пока Шнуров собирал ветки для печки, Анчутка промыла рану больному и обработала ее оставшейся водкой, прикрыв ее оторванной задней частью своего любимого халатика. Затем намочив снова свой платок, который словно губка вобрал весь жар с головы Ивана, так как на ощупь уж больно был теплый, она снова осторожно приложила его ко лбу беглеца.

-Ишь, как тебя лихорадит! Боюсь не выдержишь...

-Ничего... Только дай мне немного водички,- попросил Иван.

-Да я щас... Ты только терпи... Вот придет сейчас Степушка, тогда я тебя с ним оставлю, а сама за травами... Заварим их и лихоманку твою изгонять будем.- приговаривала Анчутка, смачивая холодной водой губы больного,- а пить сырую воду тебе нельзя, завтра может совсем худо быть.

-Хорошо потерплю... Пока я посплю немного, а ты со мной посиди, подожди пока я засну.

-Посижу, посижу... Спи спокойно. Я тряпки на лбу буду менять, а потом и кушать будем,- раскачиваясь сидя на настиле, соглашалась отрешенная Анчутка.

Степан недолго отсутствовал. Неся в руках небольшую стопку хвороста и кинув его возле печки-буржуйки, он опять присел на лавку, держась обеими руками за голову.

-Опять, сынок тебе худо,- сочувственно спросила Анчутка.

-Немного есть... Как понагибался, так голова сразу и кружиться стала, словно на каруселях ее прогнали.

-Ты давай опять приляг, а я все остальное сделаю. На ка, возьми остатки моей роскоши под голову... Да немного прикорни,- Анчутка сняла свой халат и скатав его, подложила под голову Шнурова.- Ну вот... Так удобнее будет... А я щас быстро дела без вас переделаю.