Анчутка

Прихватив с собой складной нож, лежавший на печке, она села на край подпола, где не теряя самообладания, изо всех сил старалась подавить в себе страх. Крепко схватившись за канат, и посмотрев сначала на хозяина, а затем в глубь подвала, как бы примеряясь к его высоте, сделала глубокий вдох и стала медленно спускаться.

Веревка под ее тяжестью ходила ходуном, так как у Федота, из-за почтенного возраста, не хватило мужской хватки, устойчиво удерживать стол, давая ему то и дело скользить, то в одну, то в другую сторону. Глаза его от натуги стали красными, но он с большим упорством старался удержать скользящую под ногами Анчуткину страховку, чтобы не угробить гостью, помня ее угрозы.

Добровольная спасательница, несмотря на мандраж в коленках, который не оставлял ее ни на минуту, сильно сжимала веревку руками, почувствовав нестерпимую боль в ладонях, отчего руки ее стали потихоньку неметь...

А силы хозяина неумолимо иссякали... Растопырив ноги, чтобы хоть как-то помешать столу двигаться, он совсем ослаб и упал на задницу. Падая, Федот буквально на лету успел вцепиться за ножку стола, которая вместе с веревкой потащила его к отверстию подвала... Анчутка услышав грохот, и поняв всю сложность своего положения, как можно крепче сжала кулаки, в то время, как канат, сам по себе, стал опускать ее вниз. Ей ничего не оставалось, как зажмурить глаза и ждать. Наконец, руки бесстрашной спасительницы ослабли, и она сорвалась, шлепнувшись в аккурат прямо на Никиту, который сидел тихо, обнявшись с мешком, держась дрожащей рукой за нитку.

- Скажем так... Неожиданное мягкое приземление оказалось, - сползая с потерпевшего, Гоголь сжала от боли руки, так как ладони не только болели, но и сильно жгли, как будто их поджарили на раскаленной сковороде.- Ой...! Как тут темно! Никит, ты где...? Ты жив...? Нынче тебе чуток повезло... Чо затих, спасение к тебе прилетело!

- Жив, жив... Давай режь нитку.- дрожащим голосом тихо проговорил потерпевший.

Анчутка, обрадовавшись, что тот подал голос, на ощупь нашла голову Никиты, то и дело поворачивая ее в разные стороны, что приносило не мало нестерпимых болевых ощущений пострадавшему. От неловких движений и поиска приславутой суровой нитки, больной то и дело стонал. Но для Анутки, заброшенной в подвал для спасения Шабалкина старшего, эти охи и вздохи не имели никакого значения.

Ориентируясь по лбу, иногда путая его с затылком, так как тот имел бороду, гостья постоянно сомневалась в правильности нахождения лицевой части, еще больше усугубляя Никитовы страдания. Наконец, она все-таки нашла нос и медленно опустив пальцы вниз, нащупала липкий от крови рот, из которого торчала суровая нитка. Убедившись, что тот сидит лицом к мешку, Анчутка временно оставила голову пострадавшего в покое, отчего тот облегченно вздохнул.

Затем, как заправский хирург, она достала из грязного кармана юбки раскладной нож, и попыталась вытащить уголок лезвия, постоянно соскальзывающий из ее корявых рук, ладони которых еще болели от веревки. Не придумав ничего лучшего, Анчутка решила пожертвовать своими не очень крепкими, давно поредевшими зубами... Обслюнявив весь нож, то и дело стараясь прикусить лезвие, она с большим усилием и присущей только ей сноровкой, захватила кончик, вытащив ржавое лезвие на сантиметр, а затем уже и раскрыв его до конца руками.

Покрутив ножом перед глазами и нащупав острие большим пальцем, спасительница приступила к начальной стадии осмотра головы. От чего больной не только плакал, но и почувствовал, что от невыносимой боли он сейчас потеряет сознание. Схватив лекаршу за руку, Никита попытался ее остановить, но та обладая не меньшей силой, чем сам пострадавший, вырвала у него свою руку и нащупав нитку, резко отпилила ее.

- Встать можешь?- поинтересовалась Анчутка.

Вытирая нож об свою юбку, а затем сложив его, она положила его в карман.

- Можесь...

- Так вставай, чо расселся?

Она нагнулась над потерпевшим, чтобы поймать его взгляд, который соответствовал его состоянию. Сразу было видно, что с этой женщиной не забалуешь, если надо, она и пулеметом любую нить разорвет.

Федот же, чтобы быть в курсе всех дел, разлегся на полу и напрягая все свое зрение, пытался разглядеть все действия спасительницы, ползая из одной стороны подвала, к другой, чтобы хоть как-то помочь своему брату и корректировать действия неподвластной Анчутки. Только

при одной мысли, что та находиться наедине с его братом, морально убивало его и непонятная боль растекалась по всему его старческому телу.

- Так... Тепереча нам надобно лестницу подать, - потирая руки, крикнула гостья Федоту.