Анчутка

— Что? — вернул Матвея к реальности голос Виктора, — Уже передумал отдавать в библиотеку свои книги, а? — подмигнул Виктор, будто разгадав замысел Матвея.

После чего Виктор сунул руку в ящик чужого стола и достал оттуда круглые очки, которые носил Альберт Вениаминович.

— Что, уже не боишься разгневанную библиотекаршу, а? — Виктор нацепил очки и состроил страшную (как он наверное думал) гримасу, но Матвей всё же не выдержал и улыбнулся. Но снова глянув на картинку в книге, добавил:

— Есть другие вещи, которых действительно стоит бояться..

— Это какие например?

— Разные, — Матвей пожал плечами и замолчал, не понимая, зачем вообще об этом заговорил.

— Хочешь, поищем записи и вычеркнем тебя из должников, а? — спросил Виктор, отряхнув руки, — Спасём тебя от чудовищной библиотекарши Ларисы Петровны!

Чем больше проходило времени, и чем дольше их проникновение в библиотеку оставалось незамеченным, тем больше Матвею начинало нравиться происходящее. Это действительно становилось похоже на приключение! Но стоило только об этом подумать, как голос за спиной заставил Матвея подскочить на месте.

— Что тут у нас такое? Кто-нибудь может мне ответить?

Обернувшись, Матвей увидел их школьного библиотекаря, который переводил строгий взгляд с одного мальчика на другого.

А вот сам Матвей тут же опустил глаза, пытаясь быстро придумать объяснение тому, как они здесь оказались. Взгляд Матвея наткнулся на стенд с выставленными книгами, в основном сказками про новый год и рождество, хотя название стенда, смастерённое явно вручную, почему-то гласило “Волшебное Слово”. Но Матвей сейчас и сам бы многое отдал, лишь бы поскорее отыскать внутри себя такие волшебные слова, чтобы их с Виктором не наказали за это преступление.

Но позади вдруг раздался голос Виктора, и судя по его тону, он вовсе не был напуган:

— Где же это вы ходите, Лариса Петровна?

Матвей округлил глаза, глядя на то, как его новый приятель демонстративно поправил у себя на носу чужие очки и ещё более вальяжно расселся в чужом кресле, явно пытаясь кого-то копировать. У Матвея тут же в голове пронеслись самые разные сцены, в которых их обоих наказывают самыми ужасными способами… Как вдруг Альберт Вениаминович произнёс:

— Что я тебе говорил, Виктор? Если я дал тебе свои ключи, то ими нужно пользоваться только в крайних случаях. Подержи-ка, Матвей…

И приблизившись, библиотекарь вручил изумлённому таким поворотом событий Матвею белоснежного кота, на которого из-за страха мальчик не сразу обратил внимание.

— Всё утро искал этого паршивца, а он, представляете, был в столовой, забрался за холодильный шкаф и не мог выбраться…

— Так это и был чрезвычайный случай, Ал! — отозвался Виктор, всплеснув руками.

— Ал?.. — непонимающе переспросил Матвей.

— Я его крёстный, — пояснил библиотекарь.

— НАМ нужно было сдать книги в библиотеку, а то его грозила сожрать…

— Ну всё, Виктор, перестань! — воскликнул Матвей, пытаясь осознать, как так вышло, что его новый приятель — крестник их школьного библиотекаря.

Матвей не знал, сердиться ему или нет, но поймав весёлый взгляд Виктора, понял, что есть в этом парне нечто такое, что ни за что не даст обидеться на него всерьёз.

***

Напившись горячего какао с печеньем и отогревшись, ребята отправились во двор, пообещав Альберту Вениаминовичу, или, как его называл Виктор — Алу, не промокнуть насквозь, а также не строить барьеры у выезда школьного автобуса, не пытаться сбить огромные сосульки на козырьке входа в столовую…

По правде говоря, именно этим Матвей и Виктор больше всего и хотели заняться, но игра в снежки и катание с большой горки, построенной на той неделе учителями физкультуры и ОБЖ, заняло всё их время. День пролетел совершенно незаметно, хотя Матвей бы очень хотел, чтобы он не заканчивался никогда.

Бросив свой последний снежок и промахнувшись, Виктор крикнул, что сдаётся, и повалился в снег. Когда Матвей подошёл к нему, Виктор уже вовсю махал руками и ногами, напевая слова, явно только что придуманной им песни:

— Я ангел рождества-а-а-а ла-ла-ла, ангел нового года-а-а-а…

Вдруг на деревьях и фонарных столбах вспыхнули голубые огни гирлянд, которыми была украшена к новому году территория школы, и Матвей усмехнулся тому, что в этом свете Виктор действительно был похож на ангела, и лишь красная шапка, которую Матвей дал взамен на его белую, выбивалась из этого образа.

— Когда ты сказал, что есть вещи пострашнее твоей выдуманной Ларисы Петровны… Что ты имел в виду?

— Я не могу… Не могу сказать тебе, Виктор.

— Не переживай, я знаю волшебное слово.

- “Пожалуйста” тут не поможет, — хмыкнув, Матвей упал на снег рядом с Виктором и тоже начал “делать ангела”, думая при этом о том, почему он не хочет рассказать обо всём, что происходит по ночам в его доме?

— А причём тут пожалуйста? — Виктор приподнялся на локтях и непонимающе посмотрел на Матвея.

— Как при чём? Ты сам сказал про волшебное слово!

— Сказал, только это нифига не твоё пожалуйста.

— Нет?

— Нет.