Андэ. Огонь, свет, жизнь

– Уйди, пожалуйста, – Лайс чуть не плачет. – Я правда могу тебя зацепить. Сам в любом случае погибну, но андэ убивать не хочу.

Ещё один самоубийца на мою голову. Мало мне было Дэйна.

– Лайс, послушай меня. Я тоже помирать не особо спешу. И Анде такие жертвы не нужны, поверь. Сейчас сюда подойдут главы Домов, они помогут.

– Конечно, поможем, – уверенный голос Дэйна за моей спиной заставляет облегчённо выдохнуть. – Лайс, не делай глупостей. Разрубать сеть нельзя, края мгновенно разойдутся и ударят по городу.

Отступаю в сторону. Вместе с Дэйном Синт, Варн и Рейш. У каждого оболочка распухла от избытка энергии. Подготовились, молодцы. Лайс это понимает, на красивом тонком лице – отчаяние и злость.

– Лайс, не дури, – просит Синт. – Гнев – плохой советчик. Ничего не случится, если мы подождём.

На последнем слове Лайс вспыхивает и вытягивает руки. Потоки его энергии бледно-жёлтые, суетящиеся, напоминают мельтешение стайки бабочек-лимонниц. Милые безобидные создания. Вот только соприкосновение этой стайки с постаментом статуи приводит к яростному гулу. Где-то глубоко под землёй звучно рвутся незримые нити – щёлк… щёлк… щёлк…

– Доигрались, – усмехается Дэйн. – Синт, забирай своего волчонка и приставь к барьеру – авось удержите.

Щёлк, щёлк, щёлк-щёлк, щёлкщёлкщёлк!

– Бегите! – крик Дэйна бьётся о купол.

Энергия адэна – алая, и мне кажется, что в храме появляется вторая статуя Анды. От людей не может исходить столько силы.

– Лика, вон!

– Советом своим командуй, – я спокойно встаю сзади. – Сдохнем, так вместе, понял? Говори, что делать.

Непереводимое выражение. Нужно будет всё же выучить деонский ругательный.

– Ничего не делай. Я сам.

Языки пламени страха не вызывают. Подумаешь, полхрама превращается в море огня – сколько раз я видела это во сне? Только когда на моих глазах скамейки рассыпаются пеплом, часть меня отстранённо замечает – ты готова умереть, Лика?

– Лика, прежде чем мы сдохнем… нэат, андэ.

До встречи? Чёрта с два! Я же вижу, как он выплетает что-то, прихватывает мою силу. Огненная энергия Дэйна успешно противостоит пламени. Он привык бороться, он никогда не сдастся.

Зажмуриться и вспоминать. Незнакомый голый парень в копоти, ненавистный адэн на крыше замка, корчащийся от боли проводник, ехидный собеседник, муж, нуждающийся в поддержке, мой первый мужчина, моя половинка, андэ…

Как же она возникает, клятая?! Наперекор собственному желанию, обидам, обстоятельствам. И никакой это не дар Анды – она намного древнее, сильнее и беспощаднее. Издевательски выбирает того, на кого бы ты сама никогда не обратила внимания, подсовывает без предупреждения и злорадно хихикает, когда ты пытаешься трепыхаться. А потом ты вдруг понимаешь: не станет его – и тебя тоже не станет. Вся твоя жизнь, всё счастье и будущее в одном человеке, и нет никого дороже и ближе. Страшно не умереть, а жить без него.

– Получилось!

Осторожно приоткрываю один глаз. Из алых потоков возникла клетка, которая раздвинула огонь. Её края касаются купола и колонн, а в ячейках надёжно застряли более бледные нити ловушки.

– Теперь медленно раздвигаем… Хорошо, что ты догадалась прихватить энергии!

– То-то, – ухмыляюсь я. – А тебе только бы нагрубить сначала.

От моей раздутой оболочки остался лишь тонкий контур. Вся сила ушла в плетение. Клетка растёт, свободно проникает через колонны.

– Довести хотя бы до ста риенов, – я вижу, как руки Дэйна дрожат. – Дальше, думаю, она прорвётся сама.

Диаметр храма навскидку риенов семьдесят. Ещё чуть-чуть…

Тонкий звук, словно где-то хрустнула сухая ветка. Только я точно знаю, что ветке неоткуда взяться. Рёв пламени и обжигающий ветер. Всё.

Не смотри, Лика. Прижмись к родной груди и слушай стук сердца. Одного на двоих – навсегда.

***

Она вырывается в тот момент, когда вспыхивают волосы. Стремительная, мощная, неукротимая. Пламя угасает словно по волшебству… Хотя о чём я говорю? Она и есть волшебство. Куда там источнику! Я ощущаю её ток каждой клеточкой – огонь, свет, жизнь. Анда. Её энергия ослепляет, сияет ярче, чем могут выдержать глаза, приходится опять их закрыть. В этом потоке растворяются, становятся какими-то мелкими, ничтожными переживания о смерти. Она проходит сквозь нас, рвётся на свободу, несётся подобно урагану и никак не заканчивается. «Анэн!» – свистит у меня в ушах, и непонятно, мне это кажется или божество и впрямь нас благодарит. Других звуков не слышно, только захватывающий, дикий, безудержный свист. Сколько это длится? Вечность или секунду? Восторг и ярость сплетаются воедино.

А потом наступает тишина.

Мы встречаемся взглядом.

– Научи меня ругаться по-деонски, – выдыхаю я. – А то мне даже сказать нечего.

Дэйн смеётся и утыкается носом мне в висок.

– Научу. Пойдём посмотрим, что там с городом.

От храма уцелели колонны, пол и статуя. Камень, из которого они были вырезаны, покрыт копотью. Остальное рассыпалось пеплом. Под ногами чернеет спёкшаяся корка, каждый наш шаг заставляет её трескаться и крошиться сухой тёмной пылью. Гроду повезло больше. Барьер задержал огонь, пламя лишь слегка опалило фасады домов и выжгло край парка.