Андерсен. Его жизнь и литературная деятельность

Мальчик успокоился и принялся за другую трагедию. То было произведение высшего полета. В нем участвовали только коронованные лица. Андерсен видел, что у Шекспира короли и принцы говорят так же, как простые смертные, но ему казалось, что это неверно. Он спрашивал об этом у матери и у соседок. Те могли ему сказать только, что король, который был когда-то в Оденсе, говорил на иностранных языках. Мальчик понял это по-своему. Он достал где-то книжку с французскими, немецкими и английскими вокабулами и составил речь своих королей так, что вышла какая-то мозаика из иностранных языков. Вот что говорила, например, одна принцесса своему отцу: «Guten Morgen, mon père, haben sie gut sleping?» И в таком роде написаны все диалоги. Андерсену было, вероятно, лет десять, когда начались эти литературные упражнения. Вообще, он не делал тогда ничего похожего на то, что делают обыкновенно мальчики его звания. Он и не начинал еще работать, а только забавлялся, забавы же эти были совсем особого рода: игра в театр и в литературу… В один прекрасный день матери пришло в голову отдать его на фабрику, куда ходил сын одной ее знакомой. «По крайней мере, я буду знать, где сын», – говорила она. На фабрику отводила Андерсена бабушка, которая делала это очень неохотно и была, по-видимому, права. Там оказалось много немецких рабочих. Они работали с песнями и шутками очень грубого свойства. Маленький Андерсен скоро заслужил всеобщее расположение. У него был прекрасный, необыкновенно высокий голос. Он охотно пел не только разные песни, но и целые сцены из Шекспира и Хольберга с импровизированной музыкой. Это производило большой эффект. Мальчику аплодировали и делали за него работу. Первые дни ему было превесело. Но вот однажды, когда он увлекся своим пением и выводил необыкновенно высокие ноты, кто-то из рабочих сказал про него: «Да это совсем не мальчик, это, наверно, девчонка!» – и грубо схватил его. Шутка понравилась. Мальчика схватили за ноги и за руки. Он с громким криком вырвался, убежал с фабрики домой к матери и больше уж не возвращался.

Между тем мать Андерсена вторично вышла замуж. Новый муж ее, тоже сапожник, совсем не походил на первого. Это был простой и добрый малый очень веселого нрава. Он нисколько не вмешивался в воспитание пасынка и предоставлял ему полную свободу. Мальчик ходил в семью пастора-поэта и читал там книги, а дома занимался своим кукольным театром и упражнялся в шитье. Это было нужно для кукольного театра. Особенно нравилось ему сшивать вместе разноцветные куски материи. Мать его находила, что такое занятие может пригодиться в будущем. Она полагала, что сын ее создан быть портным; он же, со своей стороны, говорил, что будет комедиантом. С этим мать решительно не соглашалась. Она понимала под словом «комедиант» только плясунов на канате и странствующих актеров, причем ставила тех и других на одну доску.

Слова матери не производили на Андерсена никакого действия. Он продолжал делать все, что хотел, и между прочим пел по целым часам все, что приходило ему в голову. То было своеобразное пение, но прелестный голос и фантазия поэтического ребенка, вероятно, создавали при этом нечто прекрасное и оригинальное. Пел он очень часто и на улице. Особенно любил он забираться на большой камень в реке, протекавшей поблизости от их дома, и, стоя на камне, заливался своими странными песнями, как жаворонок, «упоенный зарею и светом», по выражению Франциска Ассизского. Но не одна страсть к пению играла роль в этом препровождении времени. Мальчик был очень самолюбив. Он отлично знал, что его слушают из соседних домов и сада, и это придавало ему еще больше азарта. Многие в городе обращали внимание на странного и интересного ребенка, и у него завязалось немало знакомств среди богатого населения Оденсе.

Особенно участливо относилось к нему семейство полковника Гульдберга. Сам полковник был знаком с наследным принцем Христианом, который жил в то время в Оденсейском дворце. Полковник стал первым покровителем Андерсена. Он настолько заинтересовался своим маленьким другом, что захотел свезти его к принцу Христиану, причем дал Гансу следующий совет: «Если принц спросит вас, чего вы хотите, отвечайте, что самое большое ваше желание попасть в высшую школу». Андерсен не чувствовал никакого влечения к наукам, но послушно сказал принцу то, что внушил ему его покровитель. Принц ответил не особенно ободряющим образом. Он заметил, что ученье – вещь очень трудная, что петь и хорошо говорить стихи еще не значит быть гением и что лучше бы мальчик выбрал себе какое-нибудь хорошее ремесло.