Развязку сказки предугадать нетрудно. Принцесса трижды вылетает на черных крыльях из окна своей опочивальни в логово отвратительного горного тролля, который придумывает, надо полагать, исходя из собственных интересов, заветные слова, которые разгадывает Йоханнес, решившийся из-за красоты принцессы и обещанного полцарства пойти на страшный риск и к ней посвататься. Ему, конечно, помогает спутник: он трижды вылетает из дворца на лебединых крыльях вслед за принцессой и по дороге нещадно, в кровь, хлещет ее хворостиной, трижды проникает он в логово тролля и подслушивает заветные слова. В результате все в сказке заканчивается благополучно.
В основе ее лежит датская народная сказка «Помощь мертвеца», которую Андерсен пересказывает так, что центром в ней становится не сказочная интрига, а романтическая атмосфера действия: в сказке подробно описывается печальный ночной антураж крестьянской усадебки, хозяин которой лежит мертвый в доме, встречающиеся Йоханнесу по дороге лужайки с резвящимися на них эльфами, морские и горные пейзажи с ледниками, черными тучами и молниями, предвещающими дальнейшие роковые события, изукрашенное драгоценностями логово тролля с обитающими в нем гротескными и безобразными существами. Из присловий и приемов традиционной народной сказки в «Мертвеце» сохраняются лишь самые необходимые — троекратное повторение и народные выражения («формулы»), подобные «полцарству в придачу». При этом в описаниях Андерсен стремится к максимальной конкретности и вещности, используя не только традиционно-романтические, но и изобретенные им самим образы, примером которых может служить луна в сцене первой ночевки Йоханнеса в стогу сена: «Луна висела над ним большой круглой лампой, которая горела постоянным огнем. И не было никакой опасности, что огонь спалит подсвечник или опрокинется и подожжет синий свод и легкие облачные гардины». Интересно, что характерные особенности андерсеновской сказки появляются уже в самой первой из них. В результате подчеркнутая романтичность пейзажей в высоком поэтическом ключе соседствует в «Мертвеце» с нарочитой, почти бытовой приниженностью образов и деталей. Так, например, стучащемуся во дворец Йоханнесу выходит отворять дверь в просторном домашнем халате и шлепанцах сам король. Стиль сказки «Дорожный товарищ» в этом отношении является логическим продолжением «Мертвеца» в направлении большей простоты и лаконичности, отвергающих витиеватость и вычурность романтического рассказа.
Однако вернемся к оставленному нами 25-летнему Андерсену. Весной 1830 года он собрался в свое первое путешествие по Дании, которую, по сути, знал плохо. Увлеченный творчеством Вальтера Скотта и вдохновленный успехом исторических романов своего старшего товарища Ингемана, он давно уже, со времени гимназического пребывания в Слагельсе, мечтал написать роман о датском короле Кристиане II. В конце мая 1830 года Андерсен отправляется из Копенгагена в Орхус для изучения памятных, связанных с именем короля мест в Ютландии (замысел романа о нем остался неосуществленным, хотя и вылился через 14 лет в создание одноактной драмы «Грезы короля»). Суровая природа полуострова с его вересковыми пустошами и самобытные характеры крестьян, населявших тогда эти неплодородные земли, интересовали Андерсена почти всю жизнь, и он неоднократно описывал их, в частности в романах «О. Т.» и «Быть или не быть». Вот как в самом общем виде он описывает Ютландию:
«Ландшафт Ютландии, зажатой между Северным и Балтийским морями и заканчивающейся песчаными дюнами и обломками кораблей у рифа Скаген, имеет очень своеобразный характер. На ее балтийском побережье тянутся буковые леса, переходящие во всхолмленные луга, а со стороны Северного моря берег полуострова загроможден холмами кочующего песка. В промежутке между этими капризами природы царит величественное одиночество — бесконечная коричневая вересковая пустошь, где встречаются лишь небольшие группы цыган и слышны резкие и звонкие птичьи крики, подчеркивающие атмосферу господствующего здесь немого безлюдья. Эту землю описывал в своих новеллах датский писатель Бликер, здесь я впервые увидел незнакомую мне раньше дикую природу, и впечатление она на меня произвела сильное»[96].