Анди. Сердце пустыни (СИ)

Тонкие пальчики будущей звезды сезона сомкнулись на горле с железной хваткой. Черные глаза смотрели с безжалостной яростью. По спине холодком прошлось понимание — его попробуют убить. А промедление — лишь из-за неуверенности в результате.

Дерхи заворчали. Им явно не нравилось происходящее, но Ирлан не питал иллюзий, чью сторону они примут.

Он продолжал нависать над девушкой, гася гнев в ее глазах своим спокойствием. Не дергался, не возмущался, просто смотрел, как будто его не душили, и воздуха в легких не оставалось на пару минут, не больше. И дикарка чуть ослабила хватку.

— У тебя волосы отросли, — просипел на аргосском, проверяя свою догадку. Дикую, но какая есть…

Его с силой пихнули в грудь, заставляя откатиться в сторону.

Дерхи вскочили. Их хвосты возбужденно вспарывали воздух. Ирлан подумал, что против троих выстоит с трудом. Из дерхов бойцы так себе, но и он оружия с собой не взял, зато когти и зубы у дерхов всегда с собой.

А девчонка села, поджав ноги, потянулась рукой к волосам, но тут же отдернула. Прищурилась, с настороженностью отслеживая каждое движение Ирлана.

Точно дикого зверя приручаю, — подумалось тому.

— Ты хоть знаешь, что в Хайде полагается рабу за убийство хозяина? — полюбопытствовал на бальярском, потирая горло. Как-то неправильно началось их знакомство…

Девчонка качнула головой, потом мотнула из стороны в сторону. И да, и нет. Или да, знаю, но мне плевать.

Дерхи улеглись, Ирлан перевел дух. Обошлось. Пока.

А все-таки занятны игры богов. Никогда бы не подумал, что ему «повезет» встретить тот «милый цветочек», описанию успехов которого Райдар Большеног полглавы не пожалел. И очень хотелось доставить Большенога сюда, в Хайду, чтобы оценил, во что вырос «милый, ласковый и любознательный» ребенок.

Впрочем, встречу он им устроит. Обязательно. По возвращению в Аргос. Насколько Ирлан был в курсе, именитый путешественник ныне обитал в своем поместье, изредка читая лекции по приглашениям. Узнать, где и когда, будет не сложно. Ирлан позволил себе даже помечтать о том, чтобы передать дикарку профессору на воспитание… Но все потом. Сейчас настраивать девчонку против себя опасно. Пусть и дальше считает, что он не заметил ее знаний аргосского.

Усмехнулся в ответ — кто-то хочет поиграть в молчанку.

— Есть будешь?

Нерешительность на лице.

Взял тарелку. Наколол кусок мяса. Отправил в рот. Зажевал. Смачно. С чувством. Матушка бы в обморок упала от манер.

— Держи, — протянул вторую вилку. Девчонка взяла с явным намерением использовать вместо оружия.

— Стынет, — пожаловался, отметая мысль о торчащей в боку вилке. Или в глазу. Если метать умеет. И поздравил себя с успехом, когда дикарка все же потянулась за едой.

Ела она быстро, но аккуратно, подставив ладонь, чтобы не капнуть на одежду. А ведь судя по виду — кожа, да кости — долго голодала. Однако характер… Стальной, н-да.

Ели молча. И лишь потом, когда тарелка опустела, а кувшин был почти допит, Ирлан произнес:

— Надумаешь бежать — дерхи не дадут.

Фыркнула. Отвернулась. Покосилась на вилку, но все же вернула ее на тарелку.

— Не спросишь почему?

Мотнула головой. Упрямая. Но Ирлану жизненно важно донести хоть что-то до этого «цветочка».

— Потому что мир снаружи один раз тебя чуть не убил. Дерхи это запомнили. И не допустят, чтобы ты опять попала в неприятности. Сами они тебя не смогут защитить против толпы. Умрут, да, но сил защитить не хватит. Потому со двора не выпустят. Попробуешь удрать — найдут по следу и меня приведут. От них не скроешься.

Зло сверкнула черными глазищами и ответила хриплым, от долгого молчания голосом:

— У тебя дурной ветер в голове, чужак. Слишком много глупостей.

Хмыкнул. Встал, отряхнул штаны от соломы. Улыбнулся беззаботно.

— Значит тебе достался самый дурной хозяин в Хайде, — и поздравил себя с победой, поймав растерянность в глазах покупки. Что что, а прилюдно назвать себя идиотом — неприемлемый поступок для местных.

Вышел, постоял, размышляя, не перевести ли девчонку в дом. Нет, пусть под присмотром дерхов будет. Он им больше доверяет.

Может, заложить двери сарая? На всякий случай. Потому как прав Жарк. Сбежит девчонка. Вот как окрепнет, так сразу и сбежит. И надо предупредить слугу, чтобы не болтал при ней на аргосском. Жарклан неплохой мужик, но с принципами. И принципы эти готов отстаивать даже с чужачкой. Наболтается по глупости до ножа в боку.

Выругался, вспомнив с досадой, что так и не спросил имени покупки. Н-да, глупо вышло. Ничего, завтра успеется.

На улице между тем стемнело. Здесь, на юге, сумерки не подкрадывались неспешно, ложась под ноги мягкими тенями, а падали завесой тьмы, за считанное время погружая мир в темноту.

Ирлан поднял голову к небу, на котором одна за другой загорались звезды. Вдохнул насыщенный прохладой воздух, прислушиваясь к треску цикад. Звезды здесь были потрясающими — яркими, завораживающе-близкими. Такими любоваться и любоваться, а еще целоваться под ними.

Удивился неожиданной мысли. С чего это потянуло на романтику? Неужели сказывалось долгое отсутствие женского внимания?