Анди. Сердце пустыни (СИ)

Это не было даже вопросом, скорее настойчивым приглашением. Ирлан задумался — ночь за порогом не казалась такой уж дружелюбной, да и азарт потихоньку выветривался из крови. И здравый смысл все настойчивее шептал отложить поиски до утра.

Вернулся, сел за стол, пообещав себе пять минут.

Турук плеснул ему в кружку пива. Пахнуло хмелем. Ирлан отпил, одобрительно кивнул — лучшее, что он пробовал в Бальяре.

— Все, что вы найдете сейчас снаружи — это неприятности, — невозмутимо заметил Орикс, закидывая в себя соленый орешек. Хрустнул. Потянулся за следующим.

— Ночью этот город принадлежит темным духам, — с полной серьезностью подтвердил Турук.

— Да и днем вы от нее ничего не добьетесь. Ведьмы одно и умеют, что лгать, да кошельки выманивать. Только зря время потратите.

— Но… — неуверенно возразил Ирлан. Ведьма смогла определить его родство, почуяла проклятие. Может, она связана с песчаными сестрами? Или что-то знает о них? Смогла же она как-то пробудить уснувшее проклятие?

— Вы, небось, думаете, что в пустыне не осталось больше ведьм? — покачал головой Орикс. — Ушли песчаные, но кроме них было много других — послабее. Их трогать не стали — вреда немного.

— А-а-а, шаманово семя, — протянул Турук, высморкался в грязную тряпку и заверил: — От них лучше держаться подальше. Заморочат голову или хворь какую подсадят. А ты что ли из Аргоса, раз ведьмами интересуешься?

Ирлан кивнул. Теперь-то что скрывать?

— А вы ничего не слышали о песчаных ведьмах? — спросил с надеждой.

— С тех пор, как моя нога покинула палубу «Солнечного ветра» и пристала в проклятых песках — ни слова, — убежденно проговорил хозяин таверны.

Все, что осталось после такого — допить пива и отправиться к себе.

Усталость сморила Ирлана почти сразу же, но сон не принес покоя. В призрачном мире он боролся с гладкими черными лентами, которые обвивали грудь, сдавливая так, что не хватало воздуха.

Проснулся рывком. Сел, тяжело дыша. Сердце молотом бухало в груди, по спине струился холодный пот.

— Ты много думаешь, — донеслось спокойное от порога.

Ирлан вздрогнул. Сфокусировал взгляд на тонкой фигурке. Выдохнул. Выругался — так и до смерти напугать можно. И вроде он закрывал дверь на засов? Или нет? Не рабыня, а сплошное испытание нервов.

— От мыслей и страхов оно набирает силу.

Еще лучше. Собственная рабыня обвиняет в трусости.

— На песок спать не пойду, — заупрямился.

Вокруг города вряд ли можно найти чистое, без верблюжьих лепешек место. А он несколько брезглив в этом плане.

— А на пол? — предложила тем же вымораживающе спокойным тоном Анди.

Ирлан тяжело вздохнул — он так мечтал о нормальной постели, но вспомнил кошмар и согласился. Потянулся за штанами, надел, бросил на пол одеяло, лег сверху. Прикрыл глаза. По полу едва слышно прошлепали босые ноги. Потом голову обхватили, и Анди уложила ее к себе на колени.

— Спи, — приказала, положив ладонь на лоб.

Никакого почтения к хозяину, — еще успел посетовать Ирлан и провалился в сон.

Проснулся от тревоги. Открыл глаза — в комнате было темно, значит, еще ночь.

— Х-хозяин, — позвали сдавленным шепотом от порога.

Чтоб вас всех пески пожрали, — мысленно пожелал Ирлан. Сверху вздохнули, шевельнулись, и он вспомнил все: приход девушки и на чьих коленях сейчас спит. Чувствовал он себя отлично, а главное — никаких снов.

Сполз вниз, осторожно сел, зашептал в ответ:

— Тише, — боясь, что неугомонный слуга сейчас разбудит рабыню.

— Там этот пришел, — в ответном шепоте Жарка засквозило отчаяние, — храпит так, что стены трясутся. Можно я ваш сон поохраняю? — взмолился.

Ирлан обернулся — Анди спала сидя, прислонившись к стене, и сердце кольнула жалость — вымоталась ведь не меньше остальных, еще и лечит его по ночам.

Ирлан осторожно, не дыша, поднял ее на руки, удивившись легкости тела, шагнул из комнаты — вбитое матушкой воспитание не позволяло оставить девушку рядом с собой. Сейчас он был полон сил, и идущий от троглодки аромат сладких трав тревожил, пробуждая мужские желания.

Наткнулся на ошалелый взгляд слуги, прошипел предупреждающе:

— Лечит она меня.

— Лечит, — эхом повторил Жарк, двинулся на цыпочках следом, не удержался и спросил: — Ведьма?

— Нет, молитвами к пустыне, — мотнул головой Ирлан, следя за лицом девушки — вроде не проснулась. Сзади удивленно ойкнули и заткнулись.

Ирлан вошел в комнату рабыни, уложил Анди на кровать, прикрыл. Постоял, любуясь тонкими чертами лица. В лунном свете кожа стала белой, и сейчас девушку легко можно было принять за красавицу из Аргоса.

— Если хочешь — охраняй ее сон, — прошептал, ткнув рукой в сторону второй кровати.

Жарк боязливо покосился на спящую троглодку, спросил:

— А она меня не прибьет, обнаружив в своей комнате?

— Храпеть не будешь — нет, — заверил Ирлан и, чувствуя себя отомщенным, удалился.

— Я тут перемолвился с ребятами, — проговорил вместо приветствия Орикс, когда Ирлан спустился на завтрак. Проходя мимо комнаты рабыни, он прислушался, удовлетворился тишиной и отправился дальше. Пески заставили смотреть на жизнь философски: либо она его, либо они найдут общий язык.