Андреевский флаг

— Цифры обозначают сотню сажень до неприятеля, если она меньше, то в бою просто отсекают лишнее по надрезу, и вставляют замедлитель, чтобы порох преждевременно не высыпался из крайнего отсека. Эти риски на трубку я нанес предварительно — нужно вначале отлить «единорог», изготовить к нему полевой и корабельный лафеты, испытать всесторонне разными зарядами, и лишь потом приступить собственно к изготовлению взрывателей, этих самых трубок для шрапнели.

— Шрапнель?

— Так англичанина звали, что эту дьявольскую конструкцию придумал, Пер Алексеевич. А как она солдат на поле боя «выкашивать» стала, то сие наименование на два века накрепко запомнили.

— Понятно, — мотнул головой царь, снова принявшись рассматривать рисунки горящими от любопытства глазами. Хрипло произнес:

— Начинай отливать свои «единороги» немедленно. Железо свое генуэзцы нам отдали за галеры, паруса и канаты тоже — запасы в Кафе большие на складах, вывозить ведь в Геную не могут — турки на Босфоре. А посевы льна и конопли у них тут внушительные, и лес сухой тоже есть — его ведь тоже не вывезти. Верфь я приказал в Ахтиарской бухте закладывать — мне сказали, что удобнее для нее места в Крыму просто нет.

— Боярин Головин с феодоритами договорился?!

— Прибыл ко мне Федор Алексеевич и доклад подробный мне уже учинил. У князя в горах лес корабельный тоже растет, но немного, теперь я понимаю, почему ты призывал меня беречь и расходовать ресурсы, как его… а, экономно. Разумно, из сырой древесины строить нельзя, ты прав — деньги на ветер токмо выбрасывать. Так что город там построим, и Севастополем назовем — как на ассигнации твоей, что у вас как деньги ходит!

Петр возбужденно прошелся по комнате, и Минаев его хорошо понимал — строительство новых кораблей было для царя самым любимым занятием. А тут новые пушки, намного больше калибром, чем старые, сулили немалые перспективы с бомбами и шрапнелью — последнее изобретение даже немного пугало. Ведь не дай боже секрет к неприятелю попадет, и он таким «свинцовым дождиком» русские войска с неба и «окатит».

Петр, как монарх менялся с каждым днем после «переноса» во времени — был раньше разухабистым и дерзким, теперь стал более молчаливым и расчетливым, прекрасно понимая, какой чудовищной мощью обладает османская империя. И что такое секретность усвоил моментально — после показательных стрельб, причем пули летели в сторону моря, приказал осмотреть все мишени и собрать свинец, а сами фузеи в руки генуэзцам не давали, опасаясь, что те отправят «ноу-хау» в Геную. И правильно сделали — попади такие фузеи с пулями в Европу, там сплошное смертоубийство начнется. И самое худшее, если османы новинками овладеют — тогда кирдык им тут всем в Крыму наступит, и без малейших шансов.

— Вот, Петр Алексеевич, еще одна орудие, его только на кораблях использовать можно, лафет будет сделан скользящим, а не на колесах — больно легкая, в два раза меньше весит, чем «единорог», но калибр точно такой же — по двадцать фунтов. Еще легче делать, смысла нет, и так немного весит. Если сравнивать с шести фунтовой пушкой. Дальность стрельбы у карронады небольшая, заряд пороха намного меньше обычного, зато на опердеках стоять будут точно такого же калибра орудия — полупудовые. Заряжать их вдвое быстрее можно, такелаж рвать книппелями, борта проламывать с пистолетной дистанции, абордажные партии валить картечью в упор.

— Дай, — Петр выхватил рисунки и принялся их дотошно разглядывать, на лице появилась улыбка. — Карронада, значит, англичане небось удумали? Они такие, башковитые, но и мы не лаптем щи хлебаем!

— Через четыре века то будет, сейчас у нас есть возможность, как только Строганов чугун лить начнет. Железную руду, Петр Алексеевич, уже копать принялись — много там сырья, как я и говорил.

— Знаю, уже хвалились. Ты ведь с ним кумпанство затеял, на две «царских» десятины решили поделить свою прибыль будущую?

— Да, государь, начинать убыточное предприятие бессмысленно, доход должно любое дело приносить. Ведь не только казенные заказы будут, дешевый инструмент всем потребуется — мануфактурам, мастерским, да тем же крестьянам нормальные плуги нужны и конные косилки. Государство все на себе не вытянет, да и дьяков с подьячими прорва потребуется, чтобы за всем уследить. А оно надо, Петр Алексеевич, волокитой по любому вопросу с ними переписку чинить и ругаться за каждый гвоздь?!

— Да я не в упрек, сам понимаю, что делать все по чести будешь, и доходы свои на нужды державы пустишь.

— Так и будет, мое слово крепко.

— Оттого ты меня государем никогда не именуешь, и единственный право имеешь токмо по имени-отчеству обращаться. И знаешь, почему я разрешил тебе так поступать? Да потому что ты мастер, и корысти не имеешь, да и сказал ты мне слова героя — «мне за державу обидно»!

— Благодарствую, делом мы тут все занимаемся — но вдоль Дона земли черноземные — там хлеб растить нужно.