Андреевский кавалер

Вадим и Павел шагали по лесной дороге. Услышав впереди скрип телеги, они переглянулись, не сговариваясь, метнулись в чащу и укрылись за стволами сосен. На повозке, запряженной белой с серым лошадью, ехал старик в зеленом, порванном на плече ватнике. За его спиной раскорячился железный, с блестящим лемехом плуг. Мальчишки проводили взглядом повозку до повертки. Наверное, лошадь почуяла их, потому что пофыркивала и косила большим глазом в их сторону. Старик, казалось, дремал с вожжами в руке.

— Чего в лес шарахнулся? — покосился Павел на приятеля.

— А вдруг это полицай?

— Полицай с плугом? — усмехнулся Павел. — Я таких не видел.

— Что нам сказал дядя Митя? Быть осторожными… Слушай, а какое сегодня число? — вдруг остановился Вадим.

— Третье ноября… А что?

— Да так, ничего, — ответил Вадим. — Мне сегодня десять лет.

— Хм, это… поздравляю, — промямлил приятель. — . Мне весной было десять, а я и не заметил.

— В прошлом году в Великополь третьего ноября пришла посылка из Ленинграда, — вспомнил Вадим. — Отец прислал мне книги и шоколадных конфет… Я всех из нашего дома угостил и еще на завтра осталось.

— А мне ничего не дарили, — уронил Павел.

Они свернули на узкую травяную тропинку, ведшую на Утиное озеро. Стоило подуть даже легкому ветру, как с берез и осин срывались стаи листьев. В солнечном свете они казались выкованными из меди, вот только не звенели. Некоторые были так красивы, что жалко было на них наступать.

Мальчишки не видели, как, переходя от дерева к дереву, за ними крался высокий человек. Когда ребята спрятались за соснами, он тоже укрылся. По лесу человек шагал осторожно, ни один сучок не треснул под его сапогом. Из двух мальчишек тот, что повыше, был явно осторожнее, он чаще оглядывался, один раз человек едва успел спрятаться за осиновый ствол: мальчишка внезапно повернул голову и внимательно посмотрел в его сторону, но ничего подозрительного не заметил. Иногда человек приближался совсем близко к ребятам и тогда слышал их разговор.

— Ходит к вам краснорожий Ганс? — спрашивал Вадим.

— Были бы у меня патроны, я бы его кокнул…

— Стоит ли из-за одного фрица жизнью рисковать? — рассудительно говорил Вадим. — Вот если бы поджечь комендатуру или гранатой взорвать… И полицаев заодно. Вчера Ленька Супронович мне ни за что пендаля врезал, сволочь!

— Копченый и Лисица пришли на двор к Широковым, увели корову, тетя Маня воет, Иван ухватил буренку за хвост, так они его жердью от изгороди избили, чуть живой отлеживается на печи… Матка его бегала к Сове за травами.

Перед ними открывался вид на озеро с небольшим камышовым островком. Павел кепкой зачерпнул прозрачной воды, по очереди попили. Слышно было, как крупные капли падали в воду, щелкали по листьям, скопившимся у берега. Мальчишки, оглядевшись, прислушались, потом пошли вдоль берега в глубь молодого, тонконогого березняка. Человек двинулся за ними. Скоро они приблизились к землянке, замаскированной лапником. Вадим поднял толстый сук и негромко постучал по огромной ели, до половины укрывавшей землянку. Из высокого камыша выбрался с удочкой Дмитрий Андреевич Абросимов, Был он в коротком суконном пальто, высоких болотных сапогах, на голове — выгоревшая кепка. Крепкие щеки заросли черной щетиной. Увидев мальчишек, он приветливо заулыбался, закивал.

— Чего мы тебе, батя, принесли-то! — помягчев лицом, сказал Павел и опрокинул содержимое корзинки на траву — из-за клюквы вывалилась синеватая ощипанная тушка курицы. Высыпал ягоды и Вадим, под ними оказалась картошка.

— Ну, ребята, — сказал Дмитрий Андреевич, — устроим царский пир!

— Надеюсь, и меня примете в свою компанию? — выходя из-за березы, сказал Иван Васильевич.

3

Они вдвоем сидели у небольшого прогоревшего костра, прихлебывая из алюминиевых кружек крепко заваренный чай. Солнце совсем низко склонилось к озеру, отчего спокойная вода полиловела, а небо стало розовым, с зеленой полоской чуть повыше вершин деревьев. Слышно было, как за вытянутым островком полощутся утки, ударяет в осоке щука,

— Нам, Ваня, с сыновьями здорово повезло, — заметил Дмитрий Андреевич. — Не знаю, что бы делал тут без них!

— Так-то оно так, Дмитрий, но конспираторы из них, прямо скажем, хреновые, — заметил Иван Васильевич. — Я ведь шел за ними, почти от самого клуба — твой Павел хоть нет-нет да оглянется, а мой Вадька чешет по лесу, как по Невскому проспекту!

— Научатся! — сказал Дмитрий Андреевич.

— А стоит ли их всем этим премудростям учить? — раздумчиво заметил Кузнецов. — Для них это сейчас вроде игры, а случись что — расплачиваться придется, как взрослым.

Они уже переговорили о многом. Дмитрий рассказал, как он в Туле добился, чтобы его признали годным к военной службе. Военкомат направил его старшим политруком в стрелковую часть. Был под Великополем, потом его рота оказалась в окружении, а затем — плен. Ночью вместе с двумя другими командирами сделали подкоп под ригой, в которой их заперли.

— А ты как сюда попал? — полюбопытствовал Дмитрий Андреевич, — Тоже из окружения?