Андреевский кавалер

13 мая 1938 года Григорий Борисович Шмелев проснулся от осторожного стука в окно. Поначалу ему показалось, что стук в стекло — это продолжение сна. А снился ему глубокий ров, внизу которого звенел ручей, сам он стоял на шаткой балке, перекинутой через ров, и протягивал руку бородатому Андрею Ивановичу Абросимову, но тот отталкивал руку и, разевая рот, кричал: «Пропадай ты пропадом, сукин сын, грёб твою шлёп!» И туг в этот странный сон ворвался тихий стук… Даже через двойные рамы было слышно, как заливаются в саду скворцы. Солнце еще не взошло, но на зеленоватых обоях поигрывал багровый отсвет занимавшейся зари. Еще какое-то время Шмелев неподвижно лежал на широкой деревянной кровати рядом с женой. Белая полная рука ее была подложена под голову, размякшие губы приоткрылись.

«Вот и пришел конец моей спокойной жизни, — подумал он. — Это оттуда, из прошлого…»

Снова настойчиво постучали костяшками пальцев по стеклу. Григорий Борисович спустил ноги на пол, застеленный домотканым полосатым половиком, быстро натянул брюки, босиком подошел к окну и встретился с пристальным взглядом незнакомого человека в железнодорожной форме.

— Кого еще принесло в такую рань? — заворчала на кровати Александра.

— Спи, я сейчас, — пробормотал Шмелев и зашлепал к двери.

— Выпусти во двор кур, — зевая, вдогонку произнесла Александра.

— Вам привет от полковника Вениамина Юрьевича Никольского, — тихо сказал ранний гость. И назвал пароль.

Григорий Борисович мучительно вспоминал: кто же это такой? Память не подвела — перед его мысленным взором возникло красивое лицо петербургского офицера, бриллиантовый перстень на пальце. Он приезжал в Тверь, когда в их сети попадала особенно важная политическая птичка. Сам допрашивал.

— Он за границей? — спросил Шмелев. Незнакомец на это ничего не ответил. Назвавшись Лепковым, он на словах передал, что оба сына Шмелева живы-здоровы, старший, Бруно, служит в военной разведке, младший, Гельмут, летчик. О бывшей жене ни слова. Сыновья взяли фамилию своего деда — барона фон Бохова. Что ж, внуки барона устроились неплохо.

— Говорите… Борис, то есть Бруно, служит, в военной разведке? — улыбнулся Шмелев. — А как же чистота арийской расы? Я ведь чистокровный русский.

— Меня просили передать, что очень надеются на вашу помощь, когда придет час освобождать от большевиков Россию.

— Долго я ждал этого часа, — вздохнул Шмелев. — Так что же я должен делать?

— Ничего, — ответил Лепков. — Ровным счетом ничего. Спокойно живите, дышите прекрасным хвойным воздухом.

— И вы специально приехали сюда, чтобы мне это сказать? — холодно спросил уязвленный Шмелев.

— Рядом с вами воинская база. Зачем рисковать? Когда нужно будет действовать, вам скажут, — жестко бросил Лепков.

— Кто?

— Вот новый пароль: «Сойка прилетит в полдень». Вы должны ответить: «Лучше в полночь». Человек, который придет с этим паролем, все вам объяснит. Вы должны выполнять его указания.

— Пока я никому ничего не должен, — заметил Шмелев. — Я хочу знать: кому все это нужно? Вы уже второй приходите ко мне и ничего толком не объясняете. «Ждите, скажут…» А время, дорогой господин, идет. И у меня не две жизни.

— Неужели вы не чувствуете запаха пороха? — улыбнулся Лепков. — Теперь недолго ждать.

— А тот человек, который ко мне приходил, где он?

— Вы ведь работали в полицейском управлении, а такие наивные вопросы задаете.

— Когда это было, — вздохнул Григорий Борисович. — И потом, старые навыки вряд ли теперь понадобятся.

— Не прибедняйтесь, — снова улыбнулся Лепков.

— Существует ли какой-нибудь центр? — нажимал Шмелев. — По-русски: кто наш хозяин? Кому мы будем служить? И какой прок от всего этого?

— Вы опять за свое? — мягко упрекнул гость. — Я сообщил вам лишь то, что мне поручили.

— Вы сказали, пахнет порохом… Выходит, немцы освободят Россию от большевиков? — задумчиво продолжал Григорий Борисович. — Думаете, хватит у них силы? Это же Россия, ане какая-нибудь Бельгия или Норвегия.

— Гнтлор назвал Россию колоссом на глиняных ногах, — нарушил молчание Лепков.

— Не верю я немцам, — сказал Шмелев. — Допустим, они свернут шею Советам, а посчитаются ли с нами? Ведь интересы у нас с немцами разные.

— Не будем заглядывать так далеко, — проговорил Лепков. — Если Германия нападет на СССР, мы с вами в любом случае будем в выигрыше. И вы это отлично понимаете, так что прекратим беспредметный разговор.

— Как я понял, вас — или кого там — интересует воинская база?

— Вы правильно поняли. С сегодняшнего дня считайте себя на службе. Деньги и все прочее скоро получите. А для нас подготовьте подробную информацию об этой базе. До скорой встречи!

Он ушел по направлению к вокзалу, где глухо попыхивал паровоз. Шмелев присел на ступеньку, закурил и, глядя, как за кромкой бора, расплавляя в огне кроны сосен, встает солнце, задумался.