Андреевское братство

Чтобы переодеться, мне потребовалась минута. Сбросить кожаную куртку и фуражку, поверх черного свитера с высоким воротом набросить висевший на крючке в салоне рыжий верблюжий пиджак. На голову — английское кепи с длинным козырьком и пристегнутыми на макушке большой пуговицей откидными клапанами.

Нижняя часть костюма — клетчатые бриджи и коричневые ботинки «шимми» с крагами — вполне избранному стилю соответствовала. Настоящий франт по меркам идущего к концу двадцать четвертого года.

Еще минута, чтобы отклеить пышные буденовские усы, убрать смоченной одеколоном ваткой следы клея с верхней губы.

— Ну так а мне что теперь делать? — спросил мой молчаливый напарник. — Тебе про меня никакой команды не было?

— А у тебя что, собственных инструкций на сей счет нет? — ответил я вопросом на вопрос. Он в очередной раз промолчал, ожидая чего-то более конкретного.

— Тогда, для подстраховки, подежурь поблизости. Чтобы и дверь кабака видел, и машину. Я вряд ли там долго задержусь. Сядем с ней в машину, вот тогда свободен…

— А вдруг там второй выход, и дамочка уже тю-тю?.. — вдруг высказал гипотезу «командир».

— Типун тебе на язык! Накаркаешь еще… — встревоженный такой возможностью, я заспешил к двери.

На верхней площадке круто спускающейся вниз каменной лестницы я подзадержался, чтобы стряхнуть с кепки капли дождя и осмотреться. Здесь она, слава богу! Никуда не делась.

Потом начал спускаться.

В первой комнате, скорее — небольшом зальчике, помещались шесть четырехместных столиков. Пол и стены обтянуты шинельным сукном бордового оттенка.

Несколько керосиново-калильных фонарей-бра тихо шипели и разливали вокруг довольно яркий желтоватый свет.

Противоположная от входа стена занята заполненной многочисленными бутылками, стаканами и пивными кружками буфетной стойкой с широким деревянным прилавком перед ней.

На этом фоне выделялись два цветовых пятна — белое и васильковое. Белой была куртка буфетчика, голубым — платье женщины, облокотившейся на стойку. Ее плащ и пальто висели (единственные) на крючке в утопленной в стену нише рядом с лестницей, саквояж прислонился к ножке столика в самом дальнем углу.

— …пускай будет яичница, лишь бы горячее. Я очень замерзла, — услышал я произнесенные с едва уловимым акцентом слова женщины. Подошел к стойке и слегка, поскольку мы были незнакомы, поклонился в пространство. Присел на высокий табурет, в отличие от тех, к которым привык дома, — не вертящийся, а обычный деревянный, на четырех довольно грубых ножках.

Буфетчик, пожилой не то армянин, не то еврей, подвинул женщине полный стакан красного вина, обернулся ко мне, вопросительно поднял бровь:

— Чего изволите?

— Большую рюмку водки, — поискал глазами в застекленной витрине с закусками. — Бутерброды. Один с балыком, один с сыром…

Буфетчик исполнил заказ стремительно и четко, но с совершенно равнодушным выражением лица.

— Полтинничек с вас. Еще заказывать будете?

По здешним ценам полтинник за рюмку водки — очень дорого. Уверен, видимо, что по такой погоде я в другое заведение не побегу. Но меня это не волнует, в кармане, как у матерого спекулянта, приличная пачечка червонцев, только успевай разменивать на серебряную и медную мелочь.

Я мельком взглянул в желтоватые, навыкате глаза армянина.

Папаша, наверное, и кокаином, и девочками приторговывает, должен все понимать. И на желания клиентов реагировать четко…

Положил перед собой два серебряных рубля. Один лег орлом, другой решкой. Вместо орла — замахнувшийся кувалдой пролетарий. И мгновенно вспомнился Артур. На острове. Меня даже слегка передернуло. Не к ночи будь помянут, подумал я и сделал пальцами левой руки «рога», отгоняющие нечистую силу. Посмотрел в спину отходящей к своему столику женщины, легким движением головы указал на деньги, на самого буфетчика и на дверь в углу за стойкой. Постучал пальцем по стеклу наручных часов.

— Селяночку бы по-извозчичьи или бефстроганов с соломкой… Очищенной графинчик.

Армянин равнодушно смел со стола монеты в полуоткрытый ящик, кивнул головой.

— Сейчас даме заказ приготовлю. Потом вашим займусь. Порционные блюда полчаса готовить. Устроит?

— Лишь бы вкусно было, и час ждать можно… А пока и бутерброды сойдут. Дайте мне еще два с икрой, черной и красной.

За трудовой день я порядочно проголодался и с удовольствием дождался бы горячей селянки, но вряд ли успею.

Буфетчик, который, похоже, за отсутствием клиентов работал здесь и поваром, и за официанта, вышел, шаркая ногами.

Я осмотрелся внимательнее, изучая театр предстоящих действий. Слева, за полуотдернутой занавеской, дверь в другой зал, побольше, сейчас пустой и полутемный, с небольшой эстрадкой у стены. Там, очевидно, и дают представления по уик-эндам. Больше ничего примечательного. Окна маленькие, зарешеченные, под самым потолком. Опыт научил меня обращать внимание на такие детали.

Неожиданно похоже на духан моего друга Резо, только там у него имитация под старину, а здесь самая старина в натуре и есть, только таковой для всех, кроме меня, не является.