Андреевское братство [= Право на смерть]

Наш же новотроцкистский режим лишил их шансов на осуществление непрожитого будущего. Оттого они сейчас так злобствуют и, сами не понимая почему, испытывают звериную ненависть вообще ко всему настоящему. И готовы воевать против него — без всяких позитивных программ. Просто потому, что, на их взгляд, это — неправильная жизнь. Ложная.

— Опять шизофрения? — догадался я. — Массовая?

— Вот-вот. Конфликт между реальным настоящим и гипотетическим будущим. Каково?

Я знал, что Александр Иванович был когда-то врачом-психиатром, но сегодняшнее совмещение генерала контрразведки, практикующего дзен-буддиста и простодушного выпивохи показалось мне безусловным психологическим перебором.

И возник вопрос: для чего ему нужна такая игра и для чего он вызвал меня сюда, на кухню? Неужели, чтобы наскоро хлопнуть стопку водки? И тут же я догадался. Нет у него никаких тайных замыслов и желания мне что-то там еще внушить.

Это ведь я прожил только что чуть ли не еще одну жизнь, а он как настроился на волну лишь полчаса назад завершившегося банкета, так на ней и удержался. Хотелось ему поболтать на общие темы, а вот и подвернулся собеседник.

О том, что это я его позвал, я успел забыть в беспорядке мыслей и эмоций.

— Одним словом, — неожиданным образом закруглил он свое рассуждение, и я в очередной раз убедился, что ничего он не делает просто так, — партия сделана. Рад, что ты нас не подвел…

— В чем? — не сразу понял я.

— В том, на что мы с Андреем рассчитывали. Ты — человек нашего круга. Испытания выдержал все. И во Фриско, когда Андрей тебя нашел, и в Москве, и там… — Он неопределенно покрутил над головой рукою. — Не купился на предложения и посулы, которые, безусловно, были заманчивыми. Мы все через это в той или иной мере прошли. Теперь…

И что же он предложит мне теперь?

Я внутренне напрягся.

— Теперь будем жить. Андрей нам говорил, что ваш мир весьма неплох. С твоей помощью мы можем их объединить. Состыковать навсегда. Разумеется, лишь для посвященных. В известных точках оборудовать стационарные проходы. Да вот хотя бы в Нью-Зеландии, в фиорде. Денег и связей у нас хватит, приобретем на твое имя в вашей реальности тот же самый участок — и пожалуйста. Ты даже и вообразить сейчас не можешь, какие открываются перспективы. Мы здесь, ты наш наместник там — представляешь?.. В случае каких-то политических потрясений здесь, туда можно свалить.

Наладить аккуратный обмен особо избранными людьми. Нынешних посылать к вам будто на курорт, пожить в условиях победившего коммунизма или капитализма, кому что нравится.

От вас сюда принимать искателей приключений или социальных утопистов, желающих прикоснуться к истокам. Ну и так далее и тому подобное. Сам додумаешь на досуге.

А чего ж тут не додумать? И в самом деле грандиозно и очень просто. На фоне всех предшествовавших событий.

Самое же смешное, данное предложение Шульгина словно бы на ином уровне воспроизводит прежние посулы Держателей.

Явная или же замаскированная, но все равно власть над миром.

А в чем здесь очередная ловушка? Не может же, чтобы совсем без нее?

Так я и спросил Александра Ивановича.

— Да брось ты, Игорь. Все тебя нравственные проблемы терзают. Поскольку ты порядочный человек. Хочешь еще афоризм: «Порядочный человек существует лишь в зазоре между бескомпромиссностью и беспринципностью». Запомни, смирись, и все будет очень просто.

Но оказалось — далеко не просто…

1986–1989–1997 гг.