Андреевское братство

– Молодец! – Новиков даже хлопнул три раза негромко в ладоши. – Почти накрытие с первого залпа. Совсем маленький недолет. Продолжай пристрелку. Правило простой артиллерийской вилки знаешь?

Я знал. И эта игра мне понравилась. Для разнообразия. Только вот какое историческое событие, более удаленное, чем 18 год, могло иметь сугубое значение? Чуть подумав, я щелкнул в воздухе пальцами, как бы изображая выстрел: революция Мейдзи в Японии, 1867 год.

– Отлично! – восхитился Новиков. – Перелет. Но по направлению точно. Дели вилку – и огонь!

Я помнил, что артвилка всегда делится ровно пополам. Но здесь – не получалось. 1892 год – абсолютно ничем не знаменит. По крайней мере – событиями, которые нашли хоть какое-то отражение в исторических хрониках. Я перебирал в памяти и ближайшие годы российской и мировой истории. Можно допустить, что факт был сам по себе малозаметен, но имел последствия. Так ведь нет, Андрей специально отметил, что события были очевидны и для современников, имели значительный резонанс. Тогда что же он имеет в виду? Студентами мы тоже забавлялись похожими загадками, и я бывал не последним в их решении. А сейчас пасую. Но, может быть, нельзя так строго привязываться к единственной дате? Что вокруг? Хотя бы в пределах десятилетия? Убийство Александра II и испано-американская война. Еще англо-бурская. Но войны слишком локальны, и судьбоносных последствий для мира, как я читал, практически не имели и иметь не могли. И я назвал 1881 год.

– Нет, Игорь, ты молодец. Соображаешь четко, и названная тобой дата могла бы иметь то самое значение, если бы… Ну, не знаю что, однако и сам отношусь к этому году трепетно. И все же не то. На двадцать три года ты промазал.

Я выразил недоумение гримасой. Дата эта мне как-то ничего особенного не сказала.

Андрей понял.

– 1904-й. Начало Русско-японской войны.

– А что в ней особенного? Довольно рядовой конфликт на дальней окраине империи, всего лишь подтвердивший реальный расклад сил и ничего в естественном процессе передела мира не изменивший. – Я еще напряг память. Читал я о той незнаменитой войне давно и лишь в пределах факультетского курса. – Кажется… Кажется, она вошла в историю тем, что там впервые состоялся ряд эскадренных сражений паровых броненосцев… – не люблю экзаменов, а сейчас вдруг Андрей заставил меня почувствовать себя студентом, очень нетвердо знающим программу. Он это тоже заметил. Улыбнулся ободряюще и даже сделал жест, будто собрался похлопать меня по плечу.

– Ей-богу, Игорь, я еще не встречал вокруг себя «нормальных» людей, которые с ходу, без подготовки могли бы сказать столь много о событиях полуторастолетней давности. Специалистов, конечно, не берем. Уважаю. Но тем не менее… Именно эта «мелкая» война перевернула ВАШУ историю, создала химерическую реальность, судьба которой внушает мне столь серьезные опасения…

– Да отчего же?

– А вот послушай небольшую лекцию знатока и специалиста. Я когда-то писал дипломную работу как раз по японской войне. А последнее время полистал еще ряд ранее мне неизвестных трудов. ВАШИХ историков. И беллетристов тоже. Вот например, попался мне труд некоего капитана 1 ранга российского императорского флота В. Семенова, изданный у ВАС в 1912 году. Называется «Непредназначенная победа». Не читал?

– Нет…

– А зря. Она наделала тогда у ВАС много шума, – и снова улыбнулся, то ли грустно, то ли иронически. – Вот кто был истинным предшественником мэтра Фолсома. В общем, слушай. И тебе интересно будет, и я развлекусь, ибо нет ничего приятнее, чем растолковывать неофитам апокрифы вероучения…

Как следует из данной книги, весьма критичной и к победителям, и к побежденным, но абсолютно точной в изложении фактов, означенная война началась вполне традиционно для грядущих времен, но для начала века – новаторски, ночной атакой японских эсминцев на корабли Первой эскадры, стоящие на внешнем рейде Порт-Артура.

Без объявления войны, что нарушало все обычаи, зато в случае успеха сулило стратегический успех.

Но то ли опыта у японцев не хватило, то ли начальник эскадры адмирал Старк проявил должную предусмотрительность, но миноносцы были вовремя обнаружены дозором русских контрминоносцев «Бесстрашный» и «Расторопный», на рубеже атаки встречены дежурными крейсерами «Аскольд» и «Диана», а затем и сосредоточенным огнем всей эскадры. Шесть миноносцев были потоплены, остальные рассеяны. А на рассвете Старк вывел в море свои 7 броненосцев и 7 крейсеров, причем старался маневрировать в зоне поражения артурских дальнобойных батарей.