Андрей Белый

Коктебель. 6 VIII 1933.

Дорогие Клавдия Николаевна и Борис Николаевич,

Рады были получить от Вас известие о благополучном путешествии. Мы в свою очередь отлично вернулись бы в Коктебель, если бы пошли пешком [1215]. К сожалению, связанные билетом Союзтранса, мы принуждены были более часа сидеть у его конторы в ожидании починки автобуса. Первый опыт нашего путешествия подвигнул нас на дальнейшие экскурсии. Вчера мы посетили пешком Отузы [1216], но с меньшим успехом: Ирина Николаевна расклеилась и не может прийти в себя, хотя и храбрится, угрожая мне организацией пешеходной экскурсии в Кизильташ [1217]. Жизнь наша прежняя, но более людная = шумная. Писатели понемногу распоясываются в разных направлениях и третьего дня во главе с Ермиловым [1218]учинили безобразнейший пьяный ночной дебош. Наш хозяин тщетно на них щелкал затвором ружья. Впрочем, это было пока что один только раз.

Море и солнце те же. Ждем винограда, который обещают через 10 дней. В ожидании отрезаем ? помидоры и огурцы.

Не забывайте нас и впредь. Мы с Ириной Николаевной будем очень рады малейшей весточке от Вас [*]. Проходя мимо Волошинской дачи, невольно заглядываем на нижний балкон. Балкон пуст и дверь закрыта — очень грустно [1220]. Оба шлем Вам сердечный привет.

И. Томашевская.

Как здоровье Бориса Николаевича? [1221]

3

Б. В. и И. Н. Томашевские — Андрею Белому и К. Н. Бугаевой [1222]