Андрей Боголюбский

Мстислав Изяславич стал держать совет с союзными ему князьями. «Братья же рекоша ему: “Се вой от нас ро[зо]шлися, а сим — помочи большие приходят, а чёрный клобук нам льстить (изменяет. — А. К.). А не можем стати противу им. А поедемы в свою волость: мало перепочивше (немного отдохнув, переждав. — А. К.), опять възвратимъся”». Так и было решено. 13 апреля 1170 года Мстислав покинул Киев. Его второе княжение здесь продолжалось немногим больше месяца. Давыд Ростиславич, узнав об отступлении своего врага, отправил вслед за ним погоню — половцев во главе с воеводой Владиславом Ляхом. Половцы нагнали князя у Волхова, но после перестрелки — закончившейся, видимо, не в их пользу — предпочли отступить назад.

Как всегда, победа союзников принесла жителям Киевщины одни лишь разорения и несчастья. «Половци же, воротишася опять (обратно. — А. К.), много створивше зла, люди повоеваша», — свидетельствует летописец. Часть половцев князь Глеб Юрьевич отпустил «в вежи»; они встали за Василевом, «у седельников» — каких-то своих сородичей, — ожидая подхода остальной «дружины». Этим попытался воспользоваться союзник Мстислава Изяславича, князь Василько Ярополчич, княживший тогда в Михайлове (где-то в пределах Киевской земли). Однако его ночной рейд закончился жестоким конфузом: заблудившийся князь был атакован половцами и едва ушёл живым в свой город, «а дружину около его избиша, а ины руками изоимаша». Князь Глеб Юрьевич с Рюриком и Давыдом Ростиславичами и племянником Мстиславом Ростиславичем осадил Василька в Михайлове и заключил с ним мир на всей своей воле: самого князя отпустил к Чернигову, а город сжёг и полностью разрушил оборонительные сооружения.

Глеб вновь вступил в Киев. Едва ли он мог уверенно чувствовать себя здесь, ожидая неминуемой войны с Мстиславом. Однако летом Мстислав Изяславич неожиданно заболел. И «бе же ему болезнь крепка», по выражению летописца. Чувствуя приближение смертного часа, Мстислав послал за братом Ярославом и «урядился» с ним «добре», то есть заключил договор, по которому Ярослав обязался не искать волости под Мстиславовыми сыновьями, своими племянниками. Как мы уже знаем, 19 августа князь Мстислав Изяславич скончался[158].

Произошло это в родном для него Владимире-Волынском. «И спрятавше тело его с честью великою и с пеньи гласохвалными, и положила тело его в Святей Богородици в епископьи (то есть в кафедральном соборе. — А. К.), юже бе сам созда в Володимери».

Казалось, что смерть непримиримого врага упрочит положение Глеба Юрьевича в Киеве. Вышло, однако, совсем по-другому.

На исходе года, зимой, Глеб тоже заболел. Он даже не смог выступить в поход против половцев, вновь вторгшихся в русские пределы и захвативших множество сёл «за Киевом» с людьми, скотом и лошадьми. Вместо себя князь послал братьев Михалка и Всеволода, а также воеводу Володислава (очевидно, «Янева брата») с берендеями и торками. Удача вновь оказалась на их стороне: Юрьевичи перебили значительный отряд половцев и освободили 400 колодников.

А вскоре после их возвращения в Киев князь Глеб Юрьевич скончался. Это случилось 20 января 1171 года. «Сей бе князь братолюбець, к кому любо крест целовашеть, то не ступашеть его (то есть не нарушал крестного целования. — А. К.) и до смерти, — писал сочувствовавший ему летописец. — Бяше же кроток, благонравен, манастыре любя, чернецький чин чтяше, нищая добре набдяше (то есть подавал богатую милостыню нищим. — А. К.)». Князя с почестями похоронили в монастыре Святого Спаса на Берестовом, рядом с отцом.

И всё бы ничего, но позднее до князя Андрея Юрьевича дойдут слухи о том, что его брат будто бы был отравлен. Назовут даже имена предполагаемых отравителей — киевских бояр Григория Хотовича (возможно, того самого тысяцкого Глеба Юрьевича, которого князь посылал в Вышгород на помощь Давыду Ростиславичу?) и неких Степанца и Олексу Святословца. Трудно сказать, насколько основательны обвинения в их адрес[159]. Но Андрей им поверит. Спустя год или около того он потребует от Ростиславичей, пребывавших тогда в Киеве, чтобы они выдали ему всех названных лиц, «яко те суть уморили брата моего Глеба». Ростиславичи выдавать бояр откажутся. К тому времени их отношения с Андреем из дружеских постепенно станут превращаться во враждебные. Но надо думать, что их решение во многом объяснялось тем, что в вину киевских бояр они не верили.