Андрей Боголюбский. Русь истекает кровью

Дружинники его поняли и быстро образовали круг, внутрь которого никто из булгар проникнуть не мог; теперь каждый дружинник, прикрываясь щитом, отбивал нападение противника и защищал как самого себя, так и всех остальных.

Рядом с Андреем оказался молодой дружинник по имени Прокопий. Он был высок ростом, с сильными руками и быстрыми движениями. Прокопий так умело сражался, что успевал оборонить и себя, и князя. Андрей видел его всполошенные глаза, азартную улыбку, ему хотелось что-то сказать ему, и он не выдержал, крикнул:

– Держишься, Прокопий?

Тот сверкнул оскалом белых зубов, ответил в запальчивости:

– Рубимся, князь! Не уступим!

Скоро подоспели остальные дружинники, противник бежал.

Подъехав к Андрею, воевода Борис Жидиславич проговорил то ли с неудовольствием, то ли с долей восхищения:

– Ну ты и рискуешь, князь. Долго ли до греха…

– Чудодейственная икона Владимирской Божией Матери спасла меня! – ответил Андрей.

Он уже высматривал поле боя, которым завладели его войска и уже теснили неприятеля. Сказалось неожиданное нападение, когда противник был застигнут в то время, когда готовился к ужину, как видно, совсем не подозревая о сдаче города.

– Глянь, князь, – сказал воевода, указывая на правое крыло войск, – боярин Федор погнал булгар прямо к лесу. Не подсобить ли ему? Сломим в этом месте, не устоять мурзе по всей линии.

– Согласен. Кинем дружину.

Удар бронированной конницы решил исход битвы. Только ночная темнота позволила большей части противника уйти от погони. Но радость победы омрачалась гибелью сына Изяслава: он увлекся преследованием, оторвался от своих и был изрублен мусульманами.

Наступать дальше, на столицу, у Андрея было недостаточно сил. Главная задача – наказать за нападения на пограничные земли – была выполнена, и русское войско вернулось в свои пределы. Чудотворная икона Владимирской Божией Матери, принесшая победу русскому воинству, торжественно была водружена на свое место в Успенском соборе во Владимире.

XVII

Дней через десять после возвращения из похода засобирался Андрей в Ростов – надо было решить много накопившихся дел с местными боярами и купцами. Он запряг крытый возок и покатил по пыльной дороге. К вечеру прибыл в Суздаль, переночевал. Позавтракав, вышел к коням и стал в сторонке, наблюдая, как снаряжают его возок к поездке.

К нему подошла богато одетая девушка, спросила:

– Князь, говорят твой путь лежит через Переяславль?

Он понял, что она будет напрашиваться ему в попутчики, и недовольно поморщился. Ему хотелось побыть одному, со своими мыслями, что-то решить, что-то продумать. Поэтому ответил односложно:

– Заеду.

– Возьми меня с собой. Право, мне так надо быть побыстрее в Переяславле!

Он чуть помедлил, бросил нехотя:

– Хорошо, садись.

Девушка проворно взобралась на сиденье возка, кинула благодарный взгляд. «Придется потерпеть, – думал он между тем про себя. – Впрочем, тут два дня пути, не столь дальняя дорога…»

Лошади были запряжены, он сел рядом с девушкой, взял в руки вожжи. Пара откормленных коней тронула с места и порысила по узкой улице Суздаля. Миновали главные ворота города и выехали в чистое поле. Андрей намеренно молчал, чтобы у попутчицы не было соблазна вовлечь его в разговор.

«О чем же я только что думал? – задал он себе вопрос и тотчас вспомнил. – Ах, да, как дорого обходится Руси междоусобица князей. Лезет противник со всех сторон. Вот пришло сообщение, что половцы напали на земли волынские и галицкие, но были отбиты. Не успокоились степняки, пограбили черных клобуков, но на берегу Роси были настигнуты и наказаны за разбой; у них не только был отнят весь полон, но и взято много пленных вместе с несколькими ханами. И на севере неспокойно. Манят шведов наши лесные богатства, особенно пушнина. На 55 кораблях приплыли к Новгороду, пошли на приступ детинца, но были отбиты с большим уроном. А потом новгородцы во главе с князем Святославом и посадником Захарием напали на них, и из 55 кораблей только 12 успели убраться восвояси. Если к этому присовокупить нашу победу над булгарами, успешно отстаивает Русь свои рубежи…»

– Князь, а ты меня не узнал? – вдруг обратилась к нему девушка.

Он мельком взглянул на нее, пожал плечами. Мало ли ему встречается народа, в том числе и красивых девушек вроде этой, разве всех упомнишь? Да и не тот возраст, чтобы заглядываться на молоденьких…

Ответил:

– Не припоминаю.

– Ну как же, князь, ты долго жил у нас в Переяславле, мы с тобой очень дружили и даже в прятки играли. Неужто забыл?

– Верхуслава? – изумленно спросил он, вглядываясь в ее лицо.

Она радостно закивала головой, а глаза ее сияли неподдельной радостью.

Он уже открыто рассматривал ее, отыскивая знакомые черты. Она и в детстве была красивой, но он считал это в порядке вещей, потому что большинство детей бывают красивы. Но теперь перед ним сидела девушка редкой красоты и обаяния.

Ее не стесняло его разглядывание, по-видимому, она продолжала считать его своим человеком, хорошо знакомым и смотрела на него с приязнью и благожелательством.