Андрей Боголюбский

Николай не знал, что его ученику исполнилось семнадцать лет, и не мог понять, почему он ходит какой-то торжественный и грустный. Подперев голову рукой, Николай замолчал. По глазам видно, что думает о чём-то хорошем…

- Давай, давай, Алёша! - взялся он опять за напильник. - Работать с прохладцей нельзя. Дело лени не любит.

2

Только владимирцы встретили праздник берёзы - Троицу, неожиданно, как гром среди ясного неба, в народе заговорили о войне. Князь повелел оружейникам своим ковать оружие, зажитникам - готовить припас для войска. Тёплыми летними вечерами встревоженные горожане небольшими группами собирались на улицах. О будущем походе шли разные толки. Одни считали, что князь собирается идти на Киев, добывать себе золотой великокняжеский стол отца, другие говорили, что степняки-половцы опять совершили набеги на южные города и князья просили у Андрея ратной подмоги.

На улицах и на торгу во Владимире, бряцая оружием, часто появлялись хмельные дружинники. Народ нехотя расступался, освобождая им дорогу. Среди горожан шли неспокойные разговоры:

- Они пьют, а нас князь вконец замучил поборами. Война-то, она много всего погубит, а княжая казна пуста, худо придётся мизинным людям.

Приходя домой, Алексей передавал эти разговоры Николаю, спрашивал, что он обо всём этом думает. Мастер слушал, хмурился.

- Князь нерасчётлив. С одного вола семь шкур не дерут. Обездолил поборами и горожан и крестьян-смердов…

В сумерках тихого вечера во Владимире протяжно звонили колокола нового Успенского собора. Горожане потянулись из улиц и переулков на площадь к храму. Говорили, что ждут князя, что он сам будет держать слово перед народом. Алексей с Николаем стояли в толпе.

Появился Андрей.

- Братья дружина и владимирцы! - начал князь, стоя перед собором. - Поведаю вам, что замыслил я рать на измаильтян - булгар волжских и камских. Не можем мы жить покойно, пока Волга будет в их неверных руках! Не может цвести Русь! Грозят они наши города и сёла сжечь, нас и смердов наших увести в полон. Ругают Богородицу. Купцов, едущих к нам из-за моря Хвалынского [97], по Волге не пропускают. Чинят нам зло в торговле…

Народ слушал молча. Князь встал на путь войны. Сколько ещё походов предстояло совершить Владимирцам?..

Вдали, у чёрных лесов, синими огнями вспыхивали молнии, приглушённо гремел гром. Земля ждала дождя. Казалось, настоенный на запахе трав и цветов душный воздух уже пронизывается невидимыми стрелами Перуна.

3

В эти дни кузнецам приходилось особенно много работать. Бояре и княжеские слуги - дворяне - заказывали бронзовые боевые гири, засапожные ножи, наконечники для стрел. Кузница Николая была теперь наиболее посещаемым местом. По целым дням не закрывались ворота, точно пламя огромного горна зажжено было для того только, чтобы привлекать сюда людей. Заходили и соседи - каменщики, плотники, землекопы. Многим из них прибавилось теперь дела: забегали на короткое время, узнать очередные новости. Освещённые отблесками пламени, Николай и Алексей оглушительно гремели молотками.

- Алёшка, куда ты казну будешь прятать, когда получишь от князя за свою работу?..

Никита сидел на днище опрокинутой кадки и подтрунивал над Алексеем.

- А вот ежели тебе есть будет нечего - дам в долг.

- Хитрый ты, Алёшка! Знал, что кузнецы народ богатый, вот и пошёл в ученье к Николаю.

В кузню вошли двое слуг княжого ключника Амбала:

- Мастер Николай, сделал ли ты всё, что заказали тебе на прошлой неделе?

Николай молча вынес из чулана два десятка ножей и столько же боевых гирь. Слуги засунули их в мешок.

- За всё три ногаты! - сказал Николай, принимаясь за работу.

- Нечем сейчас расплачиваться, - ответил один. - с походу возвратимся - получите сполна.

Алёшка посмотрел на Николая. Старик насупился. На эти деньги они рассчитывали купить железо и уголь. Если не заплатят, нужно будет гасить горн.

Боярский человек направился к двери. Алёшка схватил его за рукав:

- Дай хоть ногату! Не помирать же нам… Слуга повернулся:

- Князь с голоду не уморит…

- Да и досыта не накормит…

- Как ты смеешь, холоп?

- Я не холоп, я свободный.

- Беглый холоп боярина Ивана Кучковича! Отпусти, или я ударю тебя плетью!

Кровь бросилась в лицо Алексею. Он схватил обидчика за грудь:

- Заплати, тогда уйдёшь!

- Оставь его, Алёша, - вмешался Николай. - Ведь не для него работали. Заплатит Амбал, когда возвратиться. Долго ли до беды…

Алексей не слушал.

- Они бражничают, а мы голодаем! Пусть платят! До нового урожая далеко: мы протянем ноги, если работать будем за «спасибо».

Николай замолчал. Боярский слуга изловчился и ударил Алексея по лицу. Алексей пошатнулся. В следующее мгновение сбитый ударом обидчик пролетел в угол кузницы и ударился о кадушку с водой.

- Разбой! Княжому человеку нанесли обиду… - Его товарищ выдернул из-за голенища нож.

Но Алексей и этого человека опрокинул на землю.

- Алёшка, беги! - толкнул его в спину Никита. - От них по-доброму не отвяжешься.

Алексей, выскочил за дверь и перемахнул через забор. Когда ключниковы слуги поднялись и начали бранить Николая, Никита вступился: