Андрей Чохов<br />(около 1545-1629)

Самой «великой» огненной пищалью в ту пору, да и впоследствии была мортира Андрея Чохова «Егуп».

И в дальнейшем войска Шуйского сопровождал «наряд: пушки большие и огненные»[109]. Было это осенью и ранней зимой 1606 г. А за год перед тем под руководством Андрея Чохова была слита еще одна мортира. Орудие это поныне находится в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи. Судя по всему, и оно предназначалось для огненного боя. Отлито оно в двух диаметрах: казенная часть уже, чем дульная. К дульной части приварены массивные литые цапфы. Поверхность орудия украшена поясами с литым чеканным орнаментом. На дульной части мортиры надпись: «Божиею милостию повелением великаго государя царя и великаго князя Димитрия Ивановича всея великая России самодержца в первое лето государства его сделана бысть сия пушка в царствующем граде Москве в лето 7114 (1605) месяца сентября в 26 день, мастер Андрей Чохов». Надпись на казенной части дополняет: «А делал пушечной литец Проня Федоров».

По современным обмерам длина орудия —131 см, калибр —533,4 мм, диаметр каморы — 270 мм, длина каморы — 420 мм. Общий вес мортиры — 1858 кг (по другим сведениям — 1913 кг)[110].

Царь и великий князь Димитрий Иванович — это Лжедмитрий I, который утвердился на русском престоле в июне 1605 г., свергнув 16-летнего Федора Борисовича Годунова. Современники рассказывают, что Лжедмитрий любил «огненную потеху», устраивал опытные стрельбы: «…приказывал строить крепостцы и брать их приступом и обстреливать из больших пушек, в чем принимал участие сам, как простой воин». Нидерландский купец Исаак Масса, бывший в ту пору в Москве, свидетельствует, что «Димитрий держал постоянно при себе две или три тысячи человек, вооруженных длинными пищалями; он повелел также отлить много пушек, хотя их было много в Москве»[111].

Среди них и было орудие Чохова, которое обычно именуют «мортирой Самозванца». Некоторые исследователи почему-то датируют его 1606 г.[112], но Лжедмитрий был убит 17 мая 1606 г., а на самом орудии указана дата 26 сентября 1605 г.

В XVII — первой половине XIX в. мортира находилась в Москве. Она входила в состав артиллерийского вооружения Китай-города. Описи XVIII в. утверждают, что орудие стояло «подле Китайской стены от Воскресенских ворот» на нижнем «фланке» «болверка» князя Б. А. Голицына: «Мортир медной бомбом 12 пуд русского литья, на ней подпись Божиею милостию повелением государя царя и великого князя Димитрия Ивановича всея великия России самодержца в первое лето государства его зделана бысть сия пушка в царствующем граде Москве в лета 7113 месяца сентября в 27 день. Мастер Андрей Чохов а делал пушечной литец Проня Федоров. Великий государь по имяному своему указу сего мортира переливать не указал 1703 году. Весу 114 пуд. Станок ветх»[113].

Создававший новую артиллерию Петр I, велевший снимать с церквей колокола, собирать старые пушки и переливать их, увидев орудие Андрея Чохова, «сего мортира переливать не указал». Для памяти об этом вычеканили на казенной части орудия — слева от надписи «А делал пушечной литец Проня Федоров»: «Великий государь по имяному своему указу сего мортира переливать не указал 1703 году»[114].

Мы познакомились с «верховыми пушками» Андрея Чохова, отлитыми в 1587 и в 1605 гг. Время между этими двумя датами было, пожалуй, наиболее плодотворным периодом жизни и деятельности мастера.

Стоствольная пушка

Читатель помнит рассказ польского шляхтича Самуила Маскевича, побывавшего в Москве в 1609–1612 гг., о Царь-пушке Андрея Чохова. Тот же самый Маскевич, говоря о «бесчисленном множестве осадных и других огнестрельных орудий на башнях, на стенах, при воротах» Московского Кремля, вспоминает: «Там, между прочим, я видел одно орудие, которое заряжается сотнею пуль и столько же дает выстрелов; оно так высоко, что мне будет по плечо, а пули его с гусиные яйца. Стоит против ворот, ведущих к Живому мосту»[115].