Андрей Десницкий Статьи о Библии

Да, сойдет, да, ляжет— готовы крикнуть мы Иову с высоты Нового Завета, но он–то об этом еще ничего не знает. Он готовится сойти туда безвозвратно, не ожидая там для себя ничего хорошего. Он умер «старцем, насытившись жизнью», он видел своих правнуков, и примерно то же самое говорится о других праведниках, но это только подчеркивает основную мысль Ветхого Завета: всё хорошее бывает здесь и сейчас, не жди никакого блага там.

Как–то мы разговаривали с А.Б. Зубовым о религии Древнего Египта. Я удивлялся: почему же Бог избрал именно израильтян, практически не интересовавшихся загробной жизнью, тогда как рядом с ними жили египтяне, сосредоточенные на этой самой жизни больше всего на свете? Казалось бы, они уже так много поняли о смысле человеческой жизни, уже прошли половину дороги к истине о Едином Боге, им было бы проще объяснить остальное, чем израильтянам. Наверное, можно было бы привести много причин, но Зубов назвал одну: израильтяне, не ждавшие ничего хорошего от загробной жизни, были верны Господу бескорыстно, не ради награды будущего века. И только потом, когда эта верность стала привычной, Он открыл им истину о будущей жизни. Да и, в конце концов, до Голгофы, до искупления грехов всего человечества трудно было бы говорить о вечном блаженстве.

Итак, для человека Ветхого Завета всё ценное и важное в жизни происходило здесь, на земле; но человек времен Нового Завета уже знал, что за гробом ему предстоит дать отчет в земной жизни и что дальнейшая его судьба будет зависеть от этого суда. Люди верили, что воскреснут «в последний день», когда завершится земная история и начнется что–то новое, непонятное, но прекрасное, о чем говорили пророки.

«Бог не сотворил смерти»

Но что говорит Библия о самом этом переходе, о смерти? Она появляется вместе с грехопадением; давая Адаму заповедь не есть от древа познания добра и зла, Господь предупреждает его: «в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Бытие 2:17). Прочитав немного дальше, мы увидим, что Адам и Ева прожили не просто долго, а невероятно долго после того дня, когда нарушили заповедь. Видимо, предупреждение означало, что в тот день они станут подвластны смерти. Адам, рассказывает Бытие, прожил 930 лет, его сын Сиф— 912, а внук Енос— 905 лет. Сроки, конечно, немыслимые в нашем мире, и можно считать этот ряд чисел (как и многое иное в первых главах Бытия) поэтической, а не фактической реальностью: по мере удаления от источника жизни, Бога, постепенно сокращается и ее срок. Одно примечательное исключение— Мафусал или Мафусаил жил 969 лет, дольше кого бы то ни было в Библии. Но в целом тенденция сохраняется: чем дальше от рая, тем ближе к смерти.

Подробнее об этом рассуждает неканоническая (или второканоническая, кто как называет) книга Премудрости Соломона (1:13–16): «Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих, ибо Он создал все для бытия, и все в мире спасительно, и нет пагубного яда, нет и царства ада на земле. Праведность бессмертна, а неправда причиняет смерть: нечестивые привлекли ее и руками и словами, сочли ее другом и исчахли, и заключили союз с нею, ибо они достойны быть ее жребием». А в Новом Завете об этом рассуждает апостол Павел (Римлянам 5:12): «одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили».

Конечно, это может показаться несправедливым: лично я не грешил в Эдемском саду, почему я должен нести на себе наказание за тот грех? Ответить на это можно по–разному, хотя смысл все равно будет примерно один и тот же. Можно сказать, что всё человечество унаследовало от Адама и Евы первородный грех (согласно православному веручению, свободен от него был только Христос; католики добавляют к Нему и Богоматерь Марию). Это не просто ответственность за что–то, произошедшее очень давно, но склонность ко греху, которая так или иначе проявляется в любом человеке. Дети матери–наркоманки рождаются уже с наркотической зависимостью, хотя ни разу не принимали наркотик, не говоря уже о весьма вероятных генетических сбоях; грех— самый страшный наркотик, привыкание к которому наступает при первом же употреблении.

А можно сказать то же самое несколько иначе: в Адаме и Еве Библия поэтически изобразила первобытное человечество на каких–то очень ранних стадиях его развития, когда люди решили жить своим умом и отвернулись от Единого Бога. Мы все причастны этому человечеству, сказавшему Богу твердое «нет», потому что и мы в своей жизни периодически делаем то же самое.

«Сильна как смерть, любовь»