Андрей Десницкий Статьи о Библии

И, наконец, третья задача, собственно научное творчество— это исследование вопросов, тесно связанных с православной традицией, которые пока что не получили исчерпывающего освещения в мировой библеистике. Это, прежде всего, изучение святоотеческой экзегетики. Однако очень важно, чтобы оно не сводилось к простому повторению азов. К сожалению, некоторые современные работы по святоотеческому наследию напоминают идеологические труды советской поры: автор старательно убеждает аудиторию в том, что и сам он, и предмет его исследования полностью следует «генеральной линии», что нередко заставляет его отказываться от научной объективности и относиться к своему материалу слишком избирательно.

Но на самом деле не надо бояться, что у Отцов что–то окажется «не на уровне». В областях догаматики, этики или аскетики их авторитет непререкаем, но никто из нас не будет сегодня настаивать, что «Шестоднев» Св. Василия Великого следует взять за основу современного естествознания. Нет, Святитель писал свою книгу в те времена, когда современные естественные науки еще не родились, и поэтому он описывал мир таким, каким его видели в ту донаучную эпоху— например, считали, что плоская земля накрыта небесным куполом, а зверь гиена совокупляется с рыбой муреной. Сегодня уровень естественнонаучных знаний намного выше, и это ничуть не должно нас смущать: мы умеем отделять временное и преходящее в этом труде от вечного и неизменного. Но тогда можно допустить, что и в области чисто гуманитарной не все утверждения Отцов суть догматы веры, что в некоторых областях современный лингвист или историк может поправить их точно так же, как современный биолог или физик.

Но не все сводится к экзегетике, есть и много частных предметов для исследования, например, текстология. Мы по–прежнему довольно плохо представляем себе историю византийского греческого текста Писания, т.н. «Лукиановской редакции». Современная наука на Западе обращает на него сравнительно мало внимания, ориентируясь в основном на современные критические издания, хотя и там немало уже было сделано для анализа Септуагинты— греческого текста Ветхого Завета. В частности, он был переведен на основные европейские языки— к сожалению, кроме русского.

Так мы подошли к идее одного проекта, который мог бы способствовать в той или иной мере решению всех трех этих основных задач— а именно, к подготовке нового церковного перевода Библии на русский язык, сопровожденного качественными комментариями— своего рода Синодального перевода и Толковой Библии двадцать первого века. На каких принципах он мог бы основываться, это тема отдельного разговора, но сейчас мне представляется совершенно очевидной и его востребованность, и его несомненная польза в деле становления и развития православной библейской науки в России.

Впрочем, проекты могут быть разными. Если говорить о переводах, то требуются они и на другие языки народов Российской Федерации и прочих стран, составляющих каноническую территорию Русской Православной Церкви— сейчас этим занимаются только самостоятельные организации, прежде всего Институт перевода Библии. Участие православных в таких проектах могло бы быть более активным, а главное— более организованным, пока что это в основном индивидуальные усилия отдельных людей.

Но все точки, где требуется приложить усилия, не перечислить. Главное, как мне кажется— стремиться к сочетанию подлинной современной науки и подлинной церковности. Это непросто, но это возможно.

Соотношение экзегетики и догматики в современной западной библеистике

В своей статье А.С. Десницкий рассказывает как и почему сегодня в западной библеистике все больше людей приходит к выводу о том, что толкование Библии в большой степени определяется коллективным опытом ее прочтения общиной верующих, тем, что обычно называют церковным Преданием.

Современная западная библеистика достаточно разнородна. Немалая ее часть стала совершенно светской наукой: ей могут заниматься и верующие ученые, но при написании книг и статей они никак не дают понять, что видят в тексте нечто большее, чем просто древний памятник письменности, вроде египетских текстов пирамид или сказания о Гильгамеше. Такой подход характерен в основном для североевропейских стран.