Андрей, его шеф и одно великолепное увольнение. Жизнь в стиле антикорпоратив

Те, кто о себе напоминает, всегда получают бонусы. Это бонусы внимания, радости и удовольствия от общения. Потому что когда вы сами звоните своему другу, ему это чертовски приятно, когда звоните своим родителям, они как раз испекли пирог, а случайный звонок своему бывшему заказчику наталкивает его на мысль о том, что есть еще кое-какая работенка и деньги для вас.

Собственно, здесь и заключается фокус для предпринимателя. Будете напоминать о себе конкретным людям — будете снимать сливки. Быть просто на виду — это иногда провоцировать ощущение равнодушия к своим же заказчикам или друзьям. Это даже не парадоксально, это просто природа человека — вот он там типа на Олимпе, а меня забыл. Люди завистливы, эта функция у всех встроена по умолчанию.

Поэтому — напоминайте о себе. Вы — есть, вы — живой, вы — лучший. Потому что помните о всех. А человек никогда не забывает, что о нем кто-то помнит. Потому что это — самое ценное в его жизни.

Сбербанк против нас

В дверь долбили долго. Двое крепких парней в милицейской форме звонили, стучали и перепугали мою жену, которая на тот момент дома была одна. Они передали повестку консьержу, бабушке, которая после их визита бахнула сразу полпузырька валерьянки.

Повестка была из ОБЭПа. Бабушка, на которую уже началось действие валерьянки, умоляла меня заплетающимся языком прийти к ним, мол, я за тебя расписалась, а у меня внуки. Скорее всего, она уже представляла меня матерым уголовником, которого сегодня почему-то не забрали в КПЗ.

Этот вечер мы с женой сидели в ауте, смотрели друг на друга. Я долго перечислял про себя все незаконные действия, которые были произведены мною за всю мою жизнь. В детстве я убил пару лягушек, но ОБЭП — это ведь что-то из области мошенничества? При чем тут лягушки?

Точно. Я продавал вкладыши «Турбо». Я даже фотками торговал Брюса Ли и Рэмбо. Позже я представлялся девушкам гастарбайтером из Молдовы. Это вызывало жалость и секс. Еще немного позже я в армии продавал яблоки, технический спирт и топливо. Но это было в Ярославле, неужели пара канистр заставили ярославцев приехать сюда?

О, забыл про Интернет. Я ведь нигде не работаю, получаю доход! Неужели это как-то связано с налогами? Но смешно думать о том, что мои 500-1000 баксов в месяц могут кого-то заинтересовать настолько серьезно. Да не, налоговая есть налоговая. ОБЭП — это вообще серьезно.

Я уже представлял себя на нарах, вспоминал, как надо входить в камеру, там, вроде, полотенце кидают, пробовал сидеть на корточках и складывал все пачки чая из дома себе в сумку. Жена сидела с остановившимся взглядом, и меня так и подмывало сказать — ну, жди меня, пять лет пролетят как миг.

Все оказалось настолько проще, что я поцеловал первую встретившуюся по пути из ОБЭПа домой девушку. (Жена об этом знает, девушка ей тоже понравилась.) Оказалось, что несколько лет назад у меня с карточки Сбербанка сняли 4000 руб. Я как раз увольнялся. Ну, как увольнялся — меня призывали с завода в армию, и, конечно, забил на карточку. А там какие-то начисления еще все равно были.

Какой-то паренек с простой русской фамилией Матюшин сидел в Сбере и ловко снимал с карточек уволившихся сотрудников бабло. Старлей в ОБЭПе, вполне обаятельный, милый парень моего возраста, объяснил, что речь вообще идет о нескольких миллионах и 120 человек потерпевших. Суммы, снятые с карт, были различными — от 2 тысяч рублей до 800 тысяч. Потом уже в очереди перед судом я познакомился с очень любопытными дедушками, которые (и откуда они всегда все знают?) сказали мне абсолютно точную цифру награбленного — 13 или 29 миллионов рублей. Ну, где-то так.

Кстати, в ОБЭПе мне сказали, что суда не будет, Матюшин уже сидит. Но через два-три месяца я получаю хилое загвазданное уведомление с просьбой подойти на почту и получить письмо. Письмо было до боли в зубах казенным — внутри находилась повестка в суд.

Представляете, какая разница в способах доставки? Если ОБЭПовцы пришли лично и очень, очень хотели меня видеть, то повестка в суд, честно говоря, могла и вовсе не прийти такими темпами.

Ну ладно, на удивление, суд для меня шел всего сорок секунд — оказывается, вообще большинство судов идут примерно столько времени. Секретарь, очень милая девушка в пуловере, спросила, хочу ли я вообще здесь присутствовать? Я ответил, что, конечно же, нет, написал заявление на выплату моих 4000 рублей и поехал домой.

Ох, если бы на этом дело закончилось. Нет.

Через несколько дней мне позвонил мужчина с энергичным акцентом бывшего парторга и сказал, что собирает инициативную группу для подачи в суд на Сбербанк. Мол, они обратились к судье с вопросом — а вообще у Матюшина есть бабло? Он реально нам все это возместит и выплатит?

Судья, старый добрый старина судья, улыбнулся уголками глаз и сказал, что нету ни фига у обвиняемого на счету. В ходе следствия никаких денег обнаружено не было, а Матюшин ни в чем не сознался. Подозреваю, что паренек выйдет на свободу весьма обеспеченным.