Андрей Миронов

Драматург и актёр сходились в трактовке образа Вишневского. Штейн писал: «Андрею казалось – и справедливо – очень, очень, очень важно передать двойственность и противоречивость характера Всеволода, дружившего с Сергеем Эйзенштейном, с Александром Таировым, ополчавшегося на так называемые „потолочные“ пьесы Афиногенова, хотя, с другой стороны, активно поддерживавшего талант и произведения Юрия Олеши… Не понимал и не принимал Михаила Булгакова, что было одной из его серьёзнейших и печальнейших ошибок»[28] .

Партнёрами Миронова по спектаклю «У времени в плену» стали Анатолий Папанов (Сысоев), Нина Корниенко (Лариса Райснер), Вера Васильева (Соня), Татьяна Ицыкович (Ольга Берггольц)… Анархистов играли Спартак Мишулин, Зиновий Высоковский, Александр Левинский, Виктор Байков, а белых офицеров – Роман Ткачук, Михаил Державин, Клеон Протасов и Владимир Козел.

Премьера состоялась в канун ленинского юбилея – 8 апреля 1970 года. В роли Вишневского Андрей Миронов был блистателен, уже можно было сказать – «неизменно блистателен» или «великолепен как всегда». Если и были у него какие-нибудь сомнения в том, удастся ли ему, такому элегантному, даже «изящному» актёру воплотить на сцене образ неистового борца революции, то зрители не заметили и тени этих сомнений. А сомнения неизбежно были, хотя бы потому, что Миронов сам не раз признавался в том, что чурается открытого пафоса.

Но – образ удался, как, в целом, удался и спектакль. На фестивале «Московская театральная весна-70» Андрея Миронова наградили за роль Вишневского дипломом и второй премией. Это была не только вторая по рангу, но и вторая по счёту премия, полученная актёром на этом фестивале. Первую, а на самом деле третью, ему дали в 1967 году за роль Селестена в спектакле «Интервенция» Льва Славина – яркой, гротесковой постановке.

Романтика Гражданской войны – конечно, романтика сугубо художественная, постановочная, ибо у настоящей войны никакой романтики нет, – нашла своё продолжение и в кино. Популярные сценаристы Авенир Зак и Исай Кузнецов, посмотрев «Бриллиантовую руку», настолько восхитились игрой Андрея, что создали «под него» сценарий «Достояние республики». В нём Миронову досталась роль Маркиза, бывшего воспитателя в имении князя Тихвинского. Миронову сценарий очень понравился, актёру сразу же захотелось выйти из устоявшегося, благодаря «Берегись автомобиля» и «Бриллиантовой руке», образа жулика и сыграть «правильного» обаятельного героя. Один лишь недостаток нашёл Андрей в сценарии – его Маркизу не хватало песен, но это легко было исправить. Снимать картину выпало режиссёру Владимиру Бычкову, тому самому, который снял прекрасную сказку «Город мастеров» по мотивам пьесы Тамары Габбе.

Съёмки «Достояния республики» словно кто-то проклял. В вологодском городке Кириллове чуть было не погибли во время съёмки трюка двое каскадёров – опытный мастер своего дела Земцев и новичок Федосеев. Им предстояло пролететь на тросе над монастырём (снимался эпизод спасения чекиста Овчинникова от бандитов). Сам эпизод был снят, но буквально в последний момент сплоховал водитель грузовика, к которому был привязан трос. От резкого рывка трос оборвался. Каскадёр Земцев, несмотря на свою опытность, получил переломы обеих ног, а его молодой напарник отделался трещиной подбородочной кости.

Шуму было много, все, включая и Миронова, опасались, что съёмки могут запретить. Надо сказать, что переживали не зря – предпосылки к тому были весьма вескими. С трепетом ждали комиссию из Москвы.

Комиссия приехала, разобралась, раздала «всем сестрам по серьгам» и отбыла восвояси. Съёмки продолжились, но, спустя считанные дни после отъезда комиссии, случилась новая трагедия. Да еще какая!

В Вологде на Софийской площади снимался эпизод въезда цирковых фургонов в ворота Вологодского кремля, по сюжету призванного изображать монастырь, в котором обосновались бандиты. Эпизод был задуман эффектным, зрелищным – в съёмках участвовало восемь фургонов, которыми управляли опытные каскадёры. Помня о недавнем происшествии, к съёмкам готовились ответственно, трижды отрепетировали въезд и лишь после того прозвучала команда: «Мотор!»

И надо же было такому случиться, что наперерез лошадям, запряжённым в седьмой фургон, вдруг выскочил один из «актёров» – цирковой верблюд. Лошади, разумеется, испугались, рванулись прочь и завалили фургон, всем своим весом упавший на начинающего каскадёра Мыльникова и сломавший ему позвоночник. Напарник Мыльникова, каскадёр Котов, получил сильный удар оглоблей.

Ещё одна комиссия, новые разборки, новые страхи… Вдобавок обнаружился перерасход средств почти на девяносто тысяч рублей (это по тем временам, когда не самой плохой месячной зарплатой считались сто пятьдесят рублей!), а так же и отставание по метражу. Директора фильма уволили, Бычкову дали строгий выговор, заодно припомнив ему нередкие появления навеселе на съёмочной площадке и настоятельно порекомендовали добавить в картину побольше революционного пафоса.

Но разрешили продолжать съёмки, и это было самое главное!