Андрей Первозванный. Опыт небиографического жизнеописания

— Что доказывает древность не Ацкурской иконы, но Ацкурской крепости. Правильно? Оно и неудивительно, учитывая стратегическое положение Ацкури при выходе из Боржомской теснины на равнину Куры.

— Да откуда вы всё это знаете?! Может, вы специалист по Грузии и просто морочите мне голову?! Или русский шпион?! Может, вы устроили этот розыгрыш, чтобы посмеяться надо мной?!

— Да нет же, Нина, дорогая, поверьте, такое бы мне даже и в голову не пришло. Просто, ну как объяснить… просто я неплохо знаю географию Кавказа. Всё, что мы тут обсуждаем, я услышал сегодня — точнее уже вчера — от вас впервые в жизни, и спасибо вам за это, да и не только за это… Послушайте, просто так получилось, что я сегодня работал как раз над кавказской частью путешествия Андрея у Епифания Монаха, да и диссертация Каля с разбором Никиты недавно подоспела. И тут вы как снег на голову — нет, скорее как утренняя роса! Ацкури же и прочее я и в глаза не видывал — просто в детстве любил изучать карты — вот и всё! Мне казалось, зря я этим занимался, ведь кавказоведом всё равно не стал. А сегодня вот пригодилось, ведь я не только с Андреем и Грузией разобрался, но и с Максимом Исповедником и Схимаром.

— Подождите, но с Химаром же всё давно ясно. Да, и почему вы говорите «Схимар»? Он находится в Цагери: мы туда ездили в паломничество, нам местный епископ Стефан показывал даже гробницу преподобного. А грузинская глосса двенадцатого века указывает, что Химар — это крепость Мури в Цагери. Вы на наши святыни, будьте уж любезны, не покушайтесь!

— Помилуйте, Нина, я ни на чьи святыни и не думаю покушаться. Я просто хочу узнать правду — вот и всё! Не важно, Схимар он или Химар, не важно, простите же меня, и то, что пишет глоссатор через полтысячелетия после смерти Максима Исповедника. Важно то, что современники самого Максима, бывавшие в тех же краях, говорят, что он находился совсем рядом с «вершиной Кавказа, выше которой нет горы на земле», то есть с Главным Кавказским хребтом, причём вблизи от алан. А под властью патрикия Лазики это могла быть либо Верхняя Сванетия, либо верховья Кодори. Но в Сванетии нет византийских крепостей — а там был гарнизон во главе с комитом! Следовательно, остаются верховья Кодори. Я как раз перед сдачей рукописи об этом размышлял: Клычская крепость — это, верно, Букол-Бухлой, Чхалтинская — Цахар-Железная, Сакенская — бронзового века. Значит, остаётся… остаётся… Омаришарская крепость — вот что остается! Ну да, как раз рядом с Буколом, то есть с аланами, которые его взяли, и недалеко от Эльбруса. И название тогда понятно: Сгимар — это же по-свански «минеральные источники», правда? Вы ведь знаете сванский? Сам-то я — нет, просто вычитал где-то. А минеральные источники там и правда рядом есть, километрах в трёх. Значит, надо ехать туда, искать мощи преподобного Максима, ведь Епифаний Монах ещё в начале девятого века их там видел, а про их перенесение оттуда ничего достоверного не известно. Поедемте, правда, туда, Нина! Знаете, какая там красота?! Я был там в детстве… Колючие горы, страшенные обрывы, снег пиками в небо. Ручьи с ума сходят, орлы летают, море видно. А небо, небо-то какое! Это не наше низкое небушко, это прямо небище какое-то, и звёзды ночью с кулак! Знаете, как здорово лежать там ночью на горе и угадывать созвездия, ждать, когда взойдёт Венера. Это такое счастье, которого нигде больше на свете нет. Поедемте!

Ответа не было. Размечтавшийся Гриша и не заметил, как за окнами стало понемножку светать, а вконец измотанная долгим разговором Нина заснула, слегка склонив свою прекрасную головку на его костистое плечо. Гриша замер и боялся пошевелиться от обрушившегося на него счастья.

5. И СНОВА НА БОСПОР

Судя по итинерарию — указателю дорог, который был с собой у Епифания, они подошли к устью реки, впадавшей несколькими своими протоками и в Понт, и в Меотиду, и в Киммерийский пролив, образуя множество островков, так что им постоянно приходилось искать удобные броды, чтобы дойти наконец до какого-нибудь портового городка и переправиться на Таврический берег. У этой реки в дорожнике Епифания было сразу несколько названий: Ипанис, Антикит, Псатис, Куфис, Укрух. Было совершенно непонятно, называется так сразу вся река или какие-то из её рукавов каждый по отдельности носят эти причудливые имена. Ещё более диковинными были названия островов между ними: Турганирх, Царбаганий и ещё один, чьё имя ни один грек не смог бы произнести ни за какие деньги.