Андрей Сахаров

Чем занимались академик Сахаров и его сотрудники в те три года, что держался мораторий? На кремлевском совещании в июле он рассказал о нескольких «научно-фантастических» разработках, которые велись в его отделе, как, например, ядерный двигатель для космического корабля — «взрыволета». Однако на Объекте деньги платили не за научную фантастику. Вокруг Сахарова были молодые физики, искавшие область применения своим талантам, и сам он был молодым и творчески активным физиком-изобретателем. Поэтому «во время трех лет моратория был накоплен большой «задел» идей, расчетов и предварительных разработок».

Одна из таких разработок возникла в мае 1960 года. В связи с зарубежными сообщениями о суперводородной бомбе в тысячу мегатонн Сахаров с двумя сотрудниками в краткой «информационной справке» оценили осуществимость подобных «изделий» и предложили конкретную схему. Она и стала основой Царь-бомбы 1961 года¹⁴¹. Но ведь Сахаров еще в своей популярной статье 1958 года, упомянув что мощность типичной водородной бомбы — пять мегатонн, уверенно написал: «Фактически возможно изготовление водородных бомб в 10 и даже в 100 раз большей мощности!» Это писал Сахаров-физик — для физика тут в самом деле не было принципиальных проблем. Но для Сахарова-изобретателя была проблема, как это осуществить «в железе». Это другой уровень проблемы, но — со времен его заводского изобретательства — тоже способный «включить» его фантазию.

Самый гуманитарный из тогдашних сотрудников Сахарова, вспоминая о событиях полувековой давности, пишет, что задача создания сверхмощной бомбы была решена «физически красиво»¹⁴². Чтобы согласиться с ним, надо как минимум иметь допуск к совершенно секретной технической информации. Но чтобы ужаснуться, достаточно вспомнить, о решении какой задачи идет речь. Как они могли отвлечься от нечеловеческого смысла этой «физически красивой» задачи?

Тут вспоминается доктор Феликс Хонникер, изображенный Куртом Воннегутом в его «Колыбели для кошки» примерно в то самое время (1963). Герой книги, один из «отцов» атомной бомбы и нобелевский лауреат, Хонникер с увлечением работал над созданием «льда-9», который замораживал всё, к чему прикасался. Физик был настолько увлечен своей задачей, что опасность заморозить всё на Земле отошла для него на второй план. Это — карикатура, но карикатура на реальность. Да, есть простор для творческой фантазии и в страшной области ядерного оружия, есть и привыкание к повседневности этой страшной физики. Об этом психологическом настрое Сахаров рассказал с горечью в своих «Воспоминаниях» — в истории о том, как он сам пытался найти военное применение Царь-бомбы:

«После испытания «большого» изделия меня беспокоило, что для него не существует хорошего носителя (бомбардировщики не в счет, их легко сбить) — т. е. в военном смысле мы работали впустую. Я решил, что таким носителем может явиться большая торпеда, запускаемая с подводной лодки. Я фантазировал, что можно разработать для такой торпеды прямоточный водо-паровой атомный реактивный двигатель. Целью атаки с расстояния несколько сот километров должны стать порты противника. Война на море проиграна, если уничтожены порты, — в этом нас заверяют моряки. Корпус такой торпеды может быть сделан очень прочным, ей не будут страшны мины и сети заграждения. Конечно, разрушение портов — как надводным взрывом «выскочившей» из воды торпеды со 100-мегатонным зарядом, так и подводным взрывом — неизбежно сопряжено с очень большими человеческими жертвами».

Чем не Царь-торпеда?

«Одним из первых, с кем я обсуждал этот проект, был контр-адмирал П. Ф. Фомин (в провалом — боевой командир, кажется Герой Советского Союза). Он был шокирован «людоедским» характером проекта и заметил в разговоре со мной, что военные моряки привыкли бороться с вооруженным противником в открытом бою и что для него отвратительна сама мысль о таком массовом убийстве. Я устыдился и больше никогда ни с кем не обсуждал своего проекта».

Эту историю мы знаем только из воспоминаний самого Сахарова. А всякие воспоминания — это соавторство памяти, честности, разума и совести. Чтобы воздать должное каждому из этих соавторов, надо знать сухие факты истории. Сейчас, когда многое тайное уже стало явным — рассекреченным, стало ясно, что рассказ Сахарова говорит больше о его совести, чем об исторической реальности. Реальность же такова: идея гигантской ядерной торпеды для атаки береговых объектов возникла задолго до Царь-бомбы, и даже до испытания Слойки, и вовсе не у Сахарова, — соответствующее постановление подписал сам Сталин 9 сентября 1952 года¹⁴³. Торпеде присвоили кодовое название Т-15, она имела длину около 25 метров и вес 40 тонн.