Андрей Смирнов

проход с бойницами, откуда можно было обстреливать цели в нижней части барбакана, в узком

проходе за воротами. Сейчас здесь находился только один лучник, и его Кельмар зарубил без

всякой жалости.

«Твой меч как член, а плоть ильсов как девственное лоно,  — хихикнул змееныш. —

Проткни их всех! Слижи их красный сок…»

«Заткнись.»

По боковой лестнице он поднялся на самый верх. Здесь было четверо бойцов, при том как

минимум один из них — судя по огню, что окутывал его левую руку наподобие перчатки — был

таким же боевым чародеем, как и сам Кельмар.

«Полюби его,  — приободрил Кельмара змееныш. —  Иначе он полюбит тебя.»

Быстрый взгляд вниз. Углар дерется с двумя стражниками у подъемного ворота. Карса не

видно — вероятно, зачищает второй коридор с бойницами.

Четверо бойцов окружили его, собираясь прижать к зубцам барбакана. Маг метнул сгусток

огня — Кельмар перехватил его и отвел. Лилия над его рукой иссякла, и требовалось время, чтобы

она опять наполнилась силой. Стражники бросились к нему почти одновременно — слишком

медлительные и неуклюжие, чтобы представлять серьезную угрозу. Кельмар сделал полушаг

влево, приседая, крутанулся на месте — одновременно уходя от вражеского клинка и рассекая

своим собственным ноги врага на уровне колен. Истошно крича, стражник с двумя брызжущими

кровью обрубками упал под ноги наступавшему с противоположной стороны товарищу, погасив

его атаку. Третий стражник побледнел и отступил, глядя на мага. Маг — по его одежде, доспехам, взгляду и осанке, Кельмар предположил бы, что это рыцарь, поставленный командовать отрядом, защищавшим барбакан — оценивающе разглядывал Кельмара, выводя в воздухе восьмерки

кончиком меча. Над его левой ладонью набирал силу новый огненный сгусток. Кельмар решил

развить успех и покончить с рыцарем-чародеем раньше, чем тот накопит силу для колдовской

атаки. Это была ошибка. Ему не удалось убить противника быстро — огневик орудовал мечом

лишь немногим хуже его самого. Неизвестно, был ли он мастером фехтования или просто

находился под действием убыстряющего заклятья, как и сам Кельмар — но бой затянулся,

подоспели двое оставшихся стражников, а когда командор Лилии был вынужден отвлечься на них, рыцарь-маг, вместо еще одного огненного снаряда, от которого Кельмар наверняка бы ушел,

поджег воздух вокруг него.

Сила заклятья, распределенная по большой площади, была незначительной, и урона

серьезнее нескольких ожогов Кельмару не нанесла, но дезориентировала и ослепила командора.

Он успел выставить меч, блокируя рубящий удар огневика, отшатнулся и нарвался на

топор стражника, нацеленный ему в спину. Кольчуга лопнула, и если бы не смягчающее удары

заклятье, топор пробил бы ему и лопатку и легкое. Кельмара швырнуло вперед, он не удержался

на ногах и упал. Перекатился, слыша, как по камню, в том месте, где он только что находился, лязгнул меч огневика. Зрение постепенно восстанавливалось, но перед глазами до сих пор плясали

багряные и лиловые всполохи.

Над ним возник стражник — тот самый, трусоватый, который постоянно оглядывался на

командира. Стражник замахивался топором — чтобы атаковать упавшего противника, смелости

ему хватало. Кельмар разрядил ему в лицо электрическую лилию, уже накопившую заряд, вскочил

на ноги… и был накрыт новым поджигающим воздух заклятьем.

Он отпрыгнул в сторону, упал, перекатился и выставил перед собой меч — ослепший,

обожженный и слишком хорошо понимающий, насколько уязвимую цель сейчас представляет.

Однако, на него никто не напал. Он услышал звук удара, хрип, падение тела… треск воздуха,

пробиваемого молнией, истошный вопль, лязг и чавкающий звук клинка, выдергиваемого из тела.

Голос Карса:

— Командор, вы в порядке?

— Да… — Он опустил меч. — Сейчас буду.

Он убрал лилию, обвивающую руку и вызвал Знак снова, складывая его в целебное

заклятье. Кельмар ничего не видел — второй раз он не успел закрыть глаза и огонь повредил их —

но чувствовал Лилию также, как будто бы она была продолжением его собственного тела. Она

сияла нежным мягким светом, несла утешение и покой, снимала боль и истекала целебным соком.

Кельмар сдвинул линии, усиливая лечащий аспект Знака и ощутил, как живительная сила

вливается в его тело. Как будто мать или невеста нежно протирала его обожженную плоть

прохладной мазью. Глаза заслезились, он проморгался, протер их — и понял, что снова может

видеть.

Рядом стоял обеспокоенный Карс. В трех шагах от него, в луже крови лежал огневик —

первый же удар Карса, нанесенный сзади в шею, оказался и последним. Поодаль валялся труп

последнего стражника — обгоревшее от удара молнией лицо, и широкая дыра в жилете с

заклепками на уровне живота. От последнего солдата ощутимо воняло дерьмом — обычное дело,

если разорван кишечник.

— Спасибо, — Кельмар сжал плечо рыцаря. — Я твой должник.

Карс ухмыльнулся.

— Припомню это в следующий раз, когда наложите взыскание.

Кельмар скупо улыбнулся и еще раз оглядел верхнюю площадку барбакана. Все мертвы?..