Андрей Соколов: «Я думал, в моей жизни уже все случилось»

На первые деньги подарил маме стиральную машину. А когда в семнадцать стал просыпаться по ночам от того, что видел себя за рулем «жигулей», понял: мечта требует срочной реализации. Во время каникул поехал на строительство БАМа, в поселок Стрежевой, где тогда работал отец. Оказалось все непросто: помимо проблемных бытовых условий там сложный климат. Вокруг болота, воздух разреженный, и для расширения сосудов прямо-таки с утра рюмочка горячительного появлялась не так уж редко. Я этим не баловался, но именно тогда понял, насколько удивительны ресурсы человеческого организма.

Как-то поехали за трубами: крановщик на ЗИЛе, водитель «Урала» с прицепом, ну и я с ними. Ехали долго, вместо дорог – одни направления, по пути мне довелось подстрелить глухаря. Зарулив в одну из деревень, наткнулись на местный продуктовый магазин, куда как раз приехала автолавка со спиртным. Естественно, пара ящиков с благословенным напитком перекочевала к нам, и под вечер мы развели костер, запекли глухаря, поставили ящик рядышком и начали злоупотреблять. На втором стакане я сломался и отправился спать в «Урал», а приятели продолжили пиршество уже вдвоем. Когда утром проснулся и подошел к кострищу, в ящике оставалось две непочатые бутылки водки. За ночь мужики хлопнули почти все! Напарник залез в кабину «Урала», из последних сил вцепился в руль, только он и удерживал его на сиденье. Пришлось мне занять место водителя. Я умел баранку крутить, но не у тягачей. Ничего, получилось. Захочешь выжить, не такому научишься.

В то время на шабашках удавалось зарабатывать по триста – четыреста рублей в месяц, это когда зарплата инженера была сто двадцать. В общем, в восемнадцать лет стал обладателем пусть не новых, но «жигулей». Впарили мне убитые напрочь, но я был счастлив! Купил еще и джинсы, первые в своей жизни, неважно, что оказались советскими, важно, что достал!

Но материальные блага не отвратили от главного. В первый год после окончания школы я успешно провалил экзамены в МАТИ (Московский авиационный технологический институт. – Прим. ред.) и стал готовиться к «реабилитации» – тратил деньги на репетиторов, занимался с утра до ночи, и вторая попытка увенчалась успехом. Началась стопроцентная студенческая жизнь. «От сессии до сессии живут студенты весело» – это точно про нашу компанию. Я, особо не утруждаясь, посещал занятия, а еще постоянно подрабатывал – вахтером, грузчиком, «бомбил» на машине, ездил при случае со стройотрядами. Мог себе позволить вместе с друзьями позавтракать в Москве, пообедать в Питере, а отужинать, скажем, в Киеве. Пальцы были веером, хотя ветер в наших головах не сказать чтобы гулял – про учебу помнили. Однажды умудрились подъехать к институту одновременно с деканом. Я – на «жигулях» одиннадцатой модели, приятели – на «девятке» и «семерке». Декан был на «Запорожце», и больше трояка с тех пор мы по его дисциплине не получали.