Андрогин

На том и уснул. А когда проснулся, почувствовал себя не только отдохнувшим, полным сил и энергии, но и готовым к новым любовным утехам. Очень, ну очень готовым! Только вот никого рядом не оказалось. А стоило лишь слегка пошевелиться, как со стороны кухонного отделения послышался голос вдовы:

– Вставай! Я приготовила завтрак. Да и Гют уже под нашим деревом ошивается. Наверное, боится, что я с тобой раньше уйду.

Быстро одевшись, Шенгаут вышел из-за шторки.

– А мы разве с тобой куда-то собрались? – спросил он и примолк, наткнувшись на три изучающих взгляда. Двое деток смотрели только с детским интересом, а вот девушка пялилась с какой-то обидой, словно обвиняла в чём-то. У неё под левым глазом красовался солидный фингал, да и нижняя губа с правой стороны чуточку припухла. Сомнений больше не оставалось: это ей ночью досталось от разгневанной Дамиллы. Удивляло, что она ничем не смущена, а скорей недовольна. И чего, спрашивается? Ведь по делу досталось.

Подумать над этим оказалось некогда, вдовушка потребовала:

– Выгляни наружу! На ветке четыре птицы: случайно не твои?

Парень выглянул и хмыкнул от удивления. На ветке в ряд расположились желтогрудый снегирь, массивный зяблик голубовато-розовых цветов, красный дрозд и вёрткая птичка, похожая на трясогузку.

– Не могу сказать, что мои, – сомнений не скрывал, – не приручал никого… Но вчера угостил каждого пернатого кусочком яблока. Угощение взяли – и улетели. Вечером их не видел… Вроде как они…

– Такое редко случается, – пустилась в рассуждения Дамилла. – Чтобы в один день сразу четыре прибилось. Да ещё взрослые, из долгоживущих видов. Наверное, человек-друг погиб, а его нимб остался с крепкими внутренними связями. Но в любом случае тебе повезло, что они тобой так заинтересовались. Каждый раз оставляй им по кусочку пищи и никогда не забывай подкормить. Может, они так возле тебя и останутся.

– И какая от них польза?

Подруга глянула на него как на неполноценного. Потом сообразила:

– Ну да, ты ещё и сотой части слов не знаешь, Гют просто физически не мог тебя всему научить… – И сама объяснила: – Если они станут твоим нимбом, то в дневное время суток всегда предупредят об опасности вокруг тебя. Могут даже броситься на атакующего хищника, чтобы отвлечь его на себя, давая тебе шанс спастись. А вон… мои красавцы!

После чего ткнула рукой на другую ветку, где восседало сразу пять не менее крупных и ярких птиц из здешнего пантеона пернатых. Похоже, женщина откровенно хвасталась такими великолепными представителями фауны. Но присматриваться к ним долго не позволила, силком подталкивая мужчину в сторону небольшой кухни.

Усаживаясь за маленький столик в уголке скромного помещения, Арис попытался выяснить хоть что-нибудь о побитой девушке:

– Родственница? Знакомая? Няня? Ухаживает за детьми?

В ответ прозвучало нечто весьма нелицеприятное, возможно, и ругательное. Но с большой натяжкой всё переводилось как:

– Эта нехорошая девочка Каити – самка собачьего племени… чтоб она побыстрей закончила свой жизненный цикл! – является родственницей моего первого мужа.

– Тогда почему она живёт с тобой, а не со своими родственниками?

– Потому что полная сирота. Все её родственники погибли… а племянника своего она очень любит… Да и раньше вела себя вроде нормально… Мало того, она ночара, поэтому община заинтересована её проживанием именно рядом со мной.

После некоторых пояснений новичок понял перевод странного слова. Оно приравнивалось к сказочному сравнению – ночная чаровница. Каити могла видеть, как кошка, в полнейшей темноте.

Также впервые последовало разъяснение слова, которым иногда называли Шенгаута. Оно оказалось не «упавший», как ошибочно решил Арис, а «сошедший». Интересное понятие получалось. Мол, пролетал тут на острове и сошёл к вам в гости. Но, похоже, эта трактовка осталась с очень древних времён, когда островитяне чаще наведывались к своим лесным приятелям.

На столике еды хватало, да и хозяйка, несмотря на свои объяснения, не забывала щедро докладывать добавочные порции. И пока Арис ел, информация сплошным потоком вместе с новыми словами звучала из женского ротика.

Самой вдове, благодаря некоторым особенным умениям и возможностям, удалось стать в племени особой боевой единицей. Что именно за умения, по причине особой терминологии понять не удалось. Да и она сама не поясняла. А переспросить мешал полный рот. В обязанности женщины, которые она взяла на себя добровольно, входила разведка и охота. Причём не какая-то строго по наущению старейшин или главного воеводы, а по личной инициативе. Из чего следовало сделать вывод, что таланты у Дамиллы и в самом деле особенные:

«Умеет отлично стрелять из лука, – сделал предположение Шенгаут. – Или легко читает любые следы на здешних тропах».