Андроид Каренина

Дарья Александровна стояла ошеломленная, Анна и Вронский обменялись взглядами, удивляясь эффективности и действенности, которую проявили роботы в борьбе с монстром. Пока Вронский восхищался подробностями битвы, отображенными на дисплее, Анна отметила про себя, что свободные от хозяев и диктата Железных Законов, эти роботы не стали бессловесными машинами, а наоборот, начали развиваться, становясь все более независимыми, более умными и более чуткими друг к другу. Более человечными.

Но только пришелец повалился на землю, в агонии схватившись за свои обожженные ноги, как послышался новый звук, идущий словно из-под земли: какое-то неясное жужжание или, скорее, тиканье… Пришелец снова взвизгнул, заглушив на мгновение новый источник звука, но в следующую секунду подземные шумы вернулись, многократно усилившись:

«Тика-тика-тика. Тика-тика-тика. Тикатика-тикатика».

И тут из-под земли вырвался огромный червь, словно пуля в замедленной съемке, выпущенная из охотничьего ружья. Червь вытянулся и стал выше зрителей, плоская безглазая голова его венчала длинный механический корпус, составленный из сегментов; откуда-то изнутри неслось ужасающее «тика-тика-тика».

Люди и роботы собрались вместе, с удивлением разглядывая страшного робота. Но пришелец не стал предаваться созерцанию — он бросился к огромному червю, будто ведомый инстинктом. Трижды оттолкнувшись от земли своими мощными задними ногами, похожими на лапы ящерицы, он оказался рядом с чудовищем и запрыгнул ему на спину. Их вопли слились в одну страшную песню: тика-тика-уиии! — ти-ка-тика-тика-уии!

Оседлавший червяка пришелец, словно конный офицер, издал последний победный клич и сжал свою «лошадь» коленями. Ужасная мысль пришла в голову Вронскому, когда червь сжался и вдруг прыгнул вместе с седоком вверх.

— Они придут за нами тремя путями, — вспомнил Вронский. И это был второй путь: эти черви тоже были пришельцами, посланными служить и защищать этих огромных ящериц с клювами.

Червь вместе с наездником мягко перескочил через головы изумленных обитателей Воздвиженского и затем исчез в норе.

— Святые угодники, — вымолвила Долли и без чувств повалилась на землю.

* * *

Очнулась Дарья Александровна уже в доме, граф Вронский стоял над кроватью и улыбался. Он рассказал ей, что с помощью Андроида Карениной Антипод был потихоньку собран и возвращен к жизни, что Лупо с его мощными обонятельными датчиками исследовал территорию лагеря в поисках новых нор.

Дарья Александровна всем интересовалась, все ей очень нравилось, но более всего ей нравился сам Вронский с этим натуральным наивным увлечением.

«Да, это очень милый, хороший человек», — думала она иногда, не слушая его, а глядя на него и вникая в его выражение и мысленно переносясь в Анну. Он так ей нравился теперь в своем оживлении, что она понимала, как Анна могла влюбиться в него.

Глава 10

— Она очнулась, — крикнул Вронский Анне; та радостно вбежала в комнату и поцеловала Долли. — Я провожу княгиню домой, и мы поговорим, — сказал он, — если вам приятно, — обратился он к ней.

Долли видела по лицу Вронского, что ему чего-то нужно было от нее. Она не ошиблась. Как только они вошли через калитку опять в сад, он посмотрел в ту сторону, куда пошла Анна, и, убедившись, что она не может ни слышать, ни видеть их, начал:

— Вы угадали, что мне хотелось поговорить с вами? — сказал он, смеющимися глазами глядя на нее. — Я не ошибаюсь, что вы друг Анны.

Он снял шляпу и, достав платок, отер им свою плешивевшую голову.

Дарья Александровна ничего не ответила и только испуганно поглядела на него. Когда она осталась с ним наедине, ей вдруг сделалось страшно: смеющиеся глаза и строгое выражение лица пугали ее.

Лупо бежал рядом, и она с отвращением заметила, что в зубах он несет кусок шкуры пришельца.

Самые разнообразные предположения того, о чем он собирается говорить с нею, промелькнули у нее в голове: «Он станет просить меня переехать сюда. В этот повстанческий лагерь, с детьми, и я должна буду отказать ему; не о Васеньке ли Весловском и его отношениях к Анне хочет он говорить? А может быть, о Кити, о том, что он чувствует себя виноватым?»

Она предвидела все только неприятное, но не угадала того, о чем он на самом деле собирался сказать ей.

— Вы имеете такое влияние на Анну, она так любит вас, — сказал он, — помогите мне.

Дарья Александровна вопросительно-робко смотрела на его энергическое лицо, которое то все, то местами выходило на просвет солнца в тени лип, то опять омрачалось тенью, и ожидала того, что он скажет дальше, но он, цепляя тростью за щебень, молча шел подле нее.

— Если вы приехали к нам, вы, единственная женщина из прежних друзей Анны, то я понимаю, что вы сделали это не потому, что вы считаете наше положение нормальным, но потому, что вы, понимая всю тяжесть этого положения, все так же любите ее и хотите помочь ей. Так ли я вас понял? — спросил он, оглянувшись на нее.

— О да, — складывая I/Зонтик/6, ответила Дарья Александровна, — но…