Андроид Каренина

Как только болезненное выражение ослабло, а затем и вовсе сошло с лицевой панели, сменившись стоической миной, гости тут же потеряли интерес к игре и вернулись к сплетням; заговорили о любовных союзах, о которых была хорошо осведомлена княгиня Мягкая и которыми была столь разочарована.

— Я была в молодости влюблена в дьячка, — сказала она. — Не знаю, помогло ли мне это.

— Нет, я думаю, без шуток, что для того, чтоб узнать любовь, надо ошибиться и потом поправиться, — сказала княгиня Бетси со своего места. — Не двигайся, Марионета! — рявкнула она на робота, который, чувствуя, что внимание к нему ослабло, начал вытаскивать свои руки из раскаленной смазки.

— Стой там, где стоишь!

— Да, да, конечно! — с трудом ответила Марионета. — Стоять, стоять, я должна стоять!

— Даже после брака? — шутливо спросила жена посланника княгиню Мягкую.

— Никогда не поздно раскаяться, — сказал дипломат английскую пословицу.

— Вот именно, — подхватила Бетси, — надо ошибиться и поправиться. Как вы об этом думаете? — обратилась она к Анне, которая с чуть заметною твердою улыбкой на губах молча слушала этот разговор, в то время как глаза ее были прикованы к Марионете; ей одной среди всех этих завсегдатаев званых вечеров было совестно, ей была неприятна жестокость людей в обращении с роботами, независимо от того, были ли у машин хозяева или нет.

— Я думаю, — сказала Анна, играя снятою перчаткой, — я думаю… если сколько голов, столько умов, то и сколько сердец, столько родов любви.

Вронский смотрел на Анну и с замиранием сердца ждал, что она скажет. Он вздохнул как бы после опасности, когда она выговорила эти слова. Княгиня Бетси, удовлетворенная полученным от Анны Аркадьевны ответом, разрешила наконец роботу вытащить руки из чаши. Марионета сделала это со вздохом облегчения.

— Первый Железный Закон взял верх! — объявила Бетси, повернувшись к гостям. Ее слова были встречены дружными аплодисментами и смехом.

Анна вдруг обратилась к Вронскому:

— А я получила из Москвы письмо. Мне пишут, что Кити Щербацкая очень больна.

— Неужели? — нахмурившись, сказал Вронский.

Анна строго посмотрела на него.

— Вас не интересует это?

— Напротив, очень. Что именно вам пишут, если можно узнать? — спросил он.

— А теперь второй раунд! — объявила княгиня.

— Пожалуйста, не нужно, — запротестовала Каренина, — вы уже доказали верность робота Железным Законам. Не стоит более продолжать эту игру.

— Больше игр? Эта игра будет продолжена? — спросила Марионета жалостливо, и в это же самое время Бетси, не обращая внимания на просьбу Карениной, дала знак жене посланника; та активировала болтер, устройство I класса, мало чем отличающееся от детской игры дартс. Когда сотни маленьких электрических разрядов сотрясли корпус Марионеты, она отскочила назад от резкой боли, но Бетси приказала роботу вернуться на место и не дергаться. Но, получив вторую порцию электрически заряженных болтов, она развернулась и, словно бы против своей воли, бросилась вон из комнаты.

Бетси крикнула ей в след:

— Стоять! Стоять на месте!

Все присутствующие в комнате закричали вместе с ней:

— Замри, замри на месте, робот! Вспомни, где ты находишься!

И Марионета повиновалась.

— Что же вам пишут? — повторил свой вопрос Вронский, обращаясь к Анне, которая слушала вполуха своего собеседника, наблюдая за развитием «игры», которая ужасала и одновременно приковывала ее внимание.

— Я часто думаю, что мужчины не понимают того, что неблагородно, а всегда говорят об этом, — сказала Анна, не отвечая ему.

— Я не совсем понимаю значение ваших слов, — сказал Вронский. Болтер внезапно заело, жена посланника досадливо пожала плечами, и обстрел прекратился; Анна, полагая, что жестокая охота закончилась, вернулась к разговору с Алексеем Кирилловичем.

— Да, я хотела сказать вам, — сказала она, не глядя на него. — Вы дурно поступили, дурно, очень дурно.

— Разве я не знаю, что я дурно поступил? Но кто причиной, что я поступил так?

— Зачем вы говорите мне это? — сказала она, строго взглядывая на него.

— Вы знаете зачем, — отвечал он смело и радостно, встречая ее взгляд и не спуская глаз.

Не он, а она смутилась.

— Это доказывает только то, что у вас нет сердца, — сказала она. Но взгляд ее говорил, что она знает, что у него есть сердце, и от этого-то боится его.

— А, вот в чем дело! — воскликнула жена посланника, и новая очередь вылетела из болтера, на этот раз обрушив всю свою мощь на ноги Марионеты; робот тревожно вскрикнул, испытав новый приступ боли.

— То, о чем вы сейчас говорили, была ошибка, а не любовь.