Андроник I Комнин

Историк считал этот период временем расцвета Византии как великой державы. Этот подъем последовал вслед за полосой постоянных внутренних волнений и чрезмерного ослабления внутренней политики Империи. Именно в XII веке Византийская империя уверенно вступила на арену международных отношений как держава первостепенного значения, намереваясь в силу своих многовековых традиций, существующих не одно столетие, взять на себя главенствующую роль среди государств Запада и Востока. Вершин своего успеха государственная политика Византийской империи достигла во времена правления Мануила I (1143–1180), однако плоды этих успехов были после него растрачены из-за династических схваток и бескомпромиссной борьбы политических партий[2].

Экономист, который интересовался общей историей сельского хозяйства, более подробно остановился на соображениях о крайнем пренебрежении тогдашним земельным вопросом, который попытался разрешить только Андроник I.

Ученые исследовали различия в византийском обществе в XII веке[3], а также острую борьбу двух политических партий: латинской, которая видела поддержку в лице императора Мануила I, и византийской, которая опиралась, в частности, на консервативное ортодоксальное духовенство и жителей столицы[4].

Борьба за власть, разгоревшаяся сразу же после смерти Мануила I, в результате революции возвела на трон именно Андроника, самодержца, достойного, безусловно, самого пристального внимания со стороны не только историков, но и психологов.

Необыкновенная фигура последнего Комнина дала беллетристам материал для написания прекрасной vie romancйе, которой могли бы уступить изысканные жизнеописания правителей античной и средневековой Западной Европы[5].

Время правления Комнинов возродило византийскую историческую литературу. Просвещенные императоры, особенно Мануил I, который охотно подражал латинским нравам Запада, понимали, что необходимо создать атмосферу, которая благоприятствовала бы развитию науки и литературы. Время правления Алексея I описала его честолюбивая, получившая классическое образование дочь, Анна Комнина, чья хвалебная «Алексиада» была, в сущности, настоящей Илиадой деяний ее отца. Никифор Вриенний и Иоанн Зонара в значительной мере обогатили повествование Анны, причем в гораздо большей степени, чем это сделали Константин Манасси или Михаил Гайка, не говоря уж о таком неполноценном источнике, как хронография Иоиля. Меньшее везенье в отношении историографии выпало на долю императора Иоанна II Комнина. Два историка рассматривают время его правления лишь поверхностно — как введение к истории василевса Мануила I. Это были Иоанн Киннам и несколько более молодой Никита Хониат. Первый подробно описал время правления Мануила в семи книгах своего труда, который сохранился, к сожалению, лишь в позднейшей эпитоме и обрывается с 1176 года: второй посвятил этому императору семь книг истории, одну книгу — Алексею II и две — Андронику I. Все творческое наследие охватывает период с 1118 по 1206 год. Достовернее, разумеется, Киннам. Старший брат Никиты, Михаил Хониат, митрополит Афинский, был автором ряда риторических трудов, на свидетельства которых мы должны будем иногда ссылаться. Евстафий Фессалоникийский описал завоевание города Фессалоники норманнами, он же написал в числе прочего надгробную речь на смерть Мануила. Важное значение имеют также речи Иоанна Сиропула и Георгия Торника. Разнообразные упоминания, касающиеся Андроника, мы находим у Георгия Сфрандзи, Иоанна Каматира, Кодина и в поэтической всемирной хронике Ефрема. В завершение обзора важнейших византийских источников обязательно следует упомянуть еще два чрезвычайно интересных документа, которые обогащают наши знания об Андронике. Один из них — это так называемый типикон^{1}, или фундаментальный документ монастыря Космосотиры, который был составлен Исааком, отцом Андроника; второй документ составлен в форме единственного в своем роде инскрипционного документа так называемой хроники Кавала, восходящей к концу XII века.