Андропов. 7 тайн генсека с Лубянки

Наша партия пресекла эти нигилистические извращения в советской исторической науке, и сам Покровский в конце жизни (он умер в 1932 году) частично признал свои заблуждения. Нельзя, однако, забывать об этих заблуждениях, только хорошая память сможет предохранить нас от повторения подобных же ошибок в будущем. История всегда была и остается теснейшим образом связанной с политикой. Относительно того же Покровского уместно напомнить: видимо, не случайно он вместе со своим другом Бухариным в критические дни заключения Брестского мира стал одним из руководителей антиленинской фракции «левых коммунистов». Тех самых «левых коммунистов», которые готовы были пойти на гибель нашей страны и советской власти во имя призрачной надежды на то, что Россия послужит спичкой для костра грядущей мировой революции. Как видно, отношение к прошлому и настоящему органически связано.

Теперь ясно видно, что в деле борьбы с разрушителями и нигилистами перелом произошел в середине 30-х годов. Сколько бранных слов обрушено было задним числом на эту историческую эпоху! Любителям вздыхать о «золотом веке», который якобы царил в литературно-художественных салонах 20-х годов, всем тем, кто кроме этих самых салонов и видеть ничего не хочет в нашей культуре и народной жизни, – всем им полезно напомнить, что именно после принятия нашей Конституции, которая законодательно закрепила огромные социальные сдвиги в стране и в обществе, возникло всеобщее равенство советских граждан перед законом. И это было гигантским нашим достижением. Навсегда исчезло подразделение людей на различные категории при поступлении на работу, на государственную службу, в армию, при приеме в учебные заведения. Все честные трудящиеся нашей страны отныне и навсегда оказались слитыми в единое и монолитное целое. Мне кажется, что мы еще до сих пор не осознали всю значимость гигантских перемен, случившихся в ту пору.

Эти перемены оказали самое благотворное влияние на развитие нашей культуры. Модернистским извращениям был положен предел. Глумлению над прошлым Родины и ее народа уже более не оставалось шансов на успех. Поистине символичным для тех лет стал известный плакат: советский танкист в шлеме, поднимаясь из танковой башни, смотрит вдаль, приложив ладонь ко лбу, а за ним, в глубине плаката, возвышается знакомая фигура бородатого и широкоплечего васнецовского богатыря с тем же жестом руки, с тем же настороженным и смелым взглядом… Плакат этот – о тех самых танкистах, которые грудью встретили вскоре страшную вражескую лавину. И опять-таки не случайно, что в тревожные дни ноября 1941 года нам напомнили об Александре Невском и Дмитрии Донском, Козьме Минине и Дмитрии Пожарском, Александре Суворове и Михаиле Кутузове. Поистине, прошлое и настоящее неразрывны!

Однако нет-нет да возникают рецидивы брюзгливого нигилизма в нашей нынешней литературно-критической практике. Конечно, у сегодняшних разрушителей не тот размах, что прежде, да и условия нашей жизни изменились не к их выгоде. Но вирус, как видно, живуч. Не так уж давно появилась печально знаменитая статья, в которой многие факты нашего давнего и недавнего прошлого походя объявлялись легендами. Сколько было шума, какие разгорелись страсти! А отчего? А оттого лишь, что одному столичному литератору довелось продемонстрировать свою «смелость» в области истории. И «Аврора», мол, не стреляла 25 октября 1917 года, и того не было, и этого… Не хочу возвращаться к тем уже отшумевшим баталиям, но все же почитаю себя обязанным напомнить читателям: в фундаментальных академических исследованиях советских историков давно и безусловно установлено, что выстрел из носового орудия «Авроры» был! Был! И штурм Зимнего дворца, и баррикада из поленьев на Дворцовой площади, и даже такая забавная деталь тех незабываемых дней, как женский ударный батальон, неудачно пытавшийся спасти Керенского, – все это были подлинные исторические обстоятельства. И что из того, что в иных наших романах и в особенности кинофильмах этот штурм показан бутафорски и просто неверно? Кстати говоря, уж если речь зашла о фильмах, то позволительно будет сказать, что из всех известных мне кинолент на сюжеты революции наиболее произвольным обращением с реальными фактами отмечена известная картина С. Эйзенштейна «Октябрь». Но наши нынешние скептики почему-то никак этой темы не касаются. А жаль. Вот уж где широкое поле для обличения всяких ошибочных «фактов» и «легенд».

* * *