Андропов(Политические дилеммы и борьба за власть)

Болезнь Брежнева была реальной и нарушила относительную политическую стабильность Политбюро, существовавшую в стране в течение семнадцати лет. Зная это, Андропов решился: отказавшись от нейтралитета, он стал на сторону Кириленко и Суслова. Их победа в борьбе за власть, а стало быть, — в случае союза с ними — и его победа, представлялась Андропову наиболее вероятной. В этом его убеждало распределение сфер влияния в Политбюро: Кириленко, Суслов, Пономарев и Капитонов вместе курировали значительную часть партийного аппарата, всю экономику, идеологию и международное коммунистическое движение, Соломенцев — министерства Российской Федерации. А после объединения с группой Андропова в их руках оказывался также контроль над госбезопасностью и важнейшими в стране Московской и Ленинградской партийными организациями. Андропову представлялось возможным договориться и с шефом армии Устиновым о нейтралитете. Так что при будущем распределении «портфелей» у Андропова появлялись неплохие шансы стать премьером; Кириленко в этом случае становился Генсеком, Суслов, по-видимому, — Президентом; а в перспективе, учитывая его, Андропова, относительную «молодость», можно было подумать и о том, как прибрать к рукам также «наследства» Кириленко и Суслова. Почему бы нет?! Мог же Брежнев быть и Генсеком, и Президентом одновременно!

Опираясь на силы госбезопасности и используя (по методу Алиева) коррупцию как предлог, Андропов бросает Брежневу первый вызов: начинает расследование преступлений брежневского дружка, секретаря Краснодарского крайкома Медунова. 24 июня 1982 года Медунов был смещен. «Дело Медунова» было первым очевидным поражением Брежнева: если Генсек не в состоянии защитить своего давнего приятеля, значит влияние его пошатнулось, а тогда возможности группы Черненко — сомнительны. Удар был серьезный, но не решающий. Зато следующий удар Андропова был уже направлен непосредственно против Брежнева. По андроповскому указанию КГБ открывает уголовное дело Галины и Юрия Брежневых. Небывалый случай в новейшей советской истории: обвинение брошено детям самого Генсека, людям, входящим в суперэлиту советского общества: сын Брежнева — первый заместитель министра внешней торговли, муж дочери, Чурбанов — генерал-полковник, первый заместитель министра внутренних дел. Обвинения тяжелые: валютные сделки, краденные бриллианты. Из кулуаров КГБ поползли слухи: дочь и сын Брежнева ездили в Италию и оставили там в каком-то банке миллион долларов. Сразу возникал вопрос: зачем? Ответ напрашивался: под Брежневым зашаталось кресло, Галина и Юрий планируют бегство на Запад, как только начнется разоблачение «ошибок» отца. В том, что разоблачение начнется, сомнений не было — такова советская традиция.

Спасая «честь семьи», Брежнев-младший подал в отставку «по состоянию здоровья». Но КГБ продолжает эскалацию сплетен — Галина Брежнева злоупотребляет наркотиками, она состоит в связи с артистом Бурятским (которого арестовывают 22 января по обвинению во взяточничестве и спекуляции), она причастна к грандиозным махинациям, связанным с кражей черной икры, которую продавали за границу в коробках с этикетками «сельдь атлантическая». Видного профсоюзного босса увольняют и отправляют на периферию, замминистра рыбной промышленности отдают под суд, а Галину приглашают на допросы в КГБ.

Генерал Семен Цвигун, который координировал следствие в качестве первого заместителя председателя КГБ, оказался перед сложной дилеммой: личная преданность Генсеку и святость родственных уз (он был братом жены Брежнева) требовали и побуждали прекратить дознание, служебный долг требовал его продолжать.

Андропов воспользовался сомнениями и нерешительностью Цвигуна. Он кладет на стол Суслова материалы, обвиняющие Цвигуна в попустительстве махинациям «правительственных сынков» /28/. И Суслов решает еще раз (а для себя, как окажется, в последний) спасти «чистоту» партии. Он вызвал Цвигуна для строгого, с угрозой увольнения, разговора. В этой запутанной ситуации Цвигун 18 января неожиданно и мелодраматично покончил с собой (по официальной версии — скоропостижно скончался от инфаркта). И тут перед Андроповым внезапно открылся выход из тревожившего его и казавшегося неразрешимым противоречия: как подготовить свой уход из КГБ (должность шефа тайной полиции — не самый удобный трамплин для прыжка в Генсеки) и в то же время не оставлять этот всемогущий аппарат в руках Цвигуна — человека, всем обязанным Брежневу? Этот выход ему дал Суслов. Но вслед за тем Суслов неожиданно «подвел» Андропова — вернее, «подвела» и застигла всех врасплох его смерть (через неделю после самоубийства Цвигуна), грозившая повлечь за собой лавину совсем нежелательных перемещений и смещений.