Андропов(Политические дилеммы и борьба за власть)

Это — явное отступление от партийного протокола. В обычных обстоятельствах Пленум открыл бы председательствующий, затем он представил бы слово наиболее почтенному и заслуженному члену Политбюро, — хотя бы тому же Черненко. И лишь затем, после избрания, надлежало выступить новому Генсеку. Но Андропов не мог рисковать: обстановка на Пленуме обещала быть сложной, и исход голосования представлялся проблематичным. И Андропов, опираясь на большинство в Политбюро, решил вести заседание сам: он — председатель, он — и кандидат в Генсеки. В его обращении к членам ЦК: «Пленуму предстоит решить вопрос об избрании Генерального секретаря… Прошу товарищей высказаться по этому вопросу» — угадывается не просьба и даже не предложение, а требование. «Высказаться» в контексте советского языка означает — безоговорочно поддержать, покорно и бездумно следовать за рекомендациями «сверху».

Отзвуки еще не замолкнувшего, непогасшего сражения, горькой обиды и грозного предостережения слышны в речи Черненко, хотя не может быть сомнения, что предложенный для публикации в газетах вариант его выступления был тщательно отредактирован, смягчен, ослаблен и заглушен. Рассказ о Брежневе для него повод для собственного восхваления, и он ставит в заслугу себе, а не Андропову, что имел счастье «быть рядом с Леонидом Ильичем, слушать его, воочию ощущать остроту ума, находчивость, жизнелюбие».

Черненко дает понять: нет достойного преемника Брежнева; если не он, то никто не способен «восполнить урон, который причинила кончина Леонида Ильича». Он напоминает Андропову, что нормами жизни при Брежневе были «уважение к кадрам», требует «беречь и развивать этот стиль руководства» и провозглашает: «Сейчас вдвойне, втройне важно вести дела в партии коллективно». В этой фразе — предостережение Андропову: не пытаться навязать Политбюро свою волю. И тут же совет: если он хочет сотрудничества и спокойствия, необходимы «дружная, совместная работа во всех партийных организациях» /43/. И совсем не случайно, выдвигая Андропова по поручению Политбюро в Генсеки, Черненко заметил, что на Политбюро Андропов был избран «единодушно», но не «единогласно» (как это было сказано в «Информационном сообщении о Пленуме ЦК КПСС») /44/.

Примечательно наконец расхождение в русском и английском варианте выступления Черненко. В тексте, опубликованном в советских газетах, сказано, что ему, Черненко, было «поручено» выдвинуть кандидатуру Андропова на пост Генсека. Такое объяснение мотивов выдвижения Андропова создавало (могло создать) впечатление, что Черненко действовал против своей воли, вопреки желанию. Поэтому в английском варианте появляется выражение «мне доверили», в котором отчетливо и ясно проявляется глубокое согласие и полная поддержка Черненко решения Политбюро /45/. И единственный, кто «посмел» (разумеется, дело здесь не в гражданском мужестве, а в партийном заказе: кому-то в ЦК — не Андропову ли? — необходимо было слегка приподнять тайную завесу закулисных событий) осторожно осветить и прокомментировать противоборство, происходившее на Пленуме, это — главный редактор «Правды», профессор Афанасьев. Он признался: «Черненко имел возможность унаследовать Брежневу» (значит, был весьма близок к этой цели), но «многие исполненные чувства ответственности товарищи избрали Андропова» (следовало понимать — все сторонники Черненко лишены этого чувства. Впрочем, ничего удивительного: тот, кто выступает против Генерального Секретаря, пусть даже потенциального, и проигрывает, подлежит отлучению из партии. Вопрос только, когда и каким будет наказание). Но это полупризнание сделано для Запада — в беседе с японскими журналистами /46/. А для советских людей, для взоров общества борьба в Кремле проходила скрыто и недоступно. Она и в самом деле существенно отличалась от всего, что было в прошлом. Ленин умер, предостерегая против Сталина. Смерть Сталина казалась шоком, грозившим перерасти в национальную истерику. Хрущев пал, осмеянный, в позоре. Переход власти после Брежнева произошел почтенно и эффективно. В Москве научились достойно и спокойно расставаться со своим прошлым. В СССР появился новый лидер — человек, который, как надеялись, сумеет пробудить страну от социального паралича, экономического застоя и духовной окаменелости. Началась эра Андропова.

Глава четвертая У ВЛАСТИ

Если сделать снимок с 2-х негативов — Политбюро Брежнева и Андропова, наложенных один на другой, изображение окажется слегка смазанным, смещенным, раздвоенным в деталях, но фотография не будет восприниматься как созданная из различных снимков — человеческий «материал» на них окажется общим или очень похожим.